Бег на месте

Компетентную пропаганду перемен распознать очень просто. Она всегда состоит из трех основных пунктов. Сперва она рассказывает, как неприглядно нынешнее положение вещей. Затем она восхваляет перемену, которая радикально улучшит ситуацию. И наконец, она перечисляет, как слушатели могут эту перемену приблизить.

Этот рецепт хорошо известен, потому что он универсален. С его помощью можно продать что угодно – хоть революцию, хоть антипригарную сковородку. Хотите устроить 1917 год? Рассказываете про гнет самодержавия и нищету рабочих и крестьян, затем восхваляете социализм, а в конце предлагаете распространять «Искру» и записываться в Коммунистическую партию. Хотите нажиться на тефлоне? Напоминаете, как отвратительна пригоревшая еда, затем расписываете достоинства «новаторского покрытия», а в конце рассказываете, куда нужно звонить, чтобы слушателю немедленно выслали набор сковородок по эксклюзивной цене.

Конечно, художественная пропаганда не всегда содержит все три пункта, но хотя бы один из них должен присутствовать. В противном случае какая это пропаганда? Имея это в виду, давайте присмотримся к тому, как «Голодные игры» продвигают революцию, повествуя о жизни и подвигах Китнисс Эвердин.

Описывают ли книги и фильмы цикла несчастья современного общества? С одной стороны, в Панеме собрано немало отрицательных черт различных государств XX столетия, от нацистской Германии до капиталистических США, от тоталитарного СССР до расистской ЮАР. С другой стороны, главной проблемой Панема, с точки зрения Китнисс, являются Голодные игры, а ничего подобного в современном мире нет и уже давно не было. С определенной натяжкой можно сравнить Игры со сражениями африканских детей-солдат, но книги Сьюзен Коллинз и фильмы студии Lionsgate вряд ли адресованы жителям беднейших стран планеты. Подростки же из Америки или России, прочтя «Голодные игры», должны почувствовать гордость за свои государства, где в реалити-шоу (в том числе нарочито унизительных) участвуют добровольно и никто никого не убивает. Взбунтовалась бы Китнисс против Капитолия, если бы ее проблемы исчерпывались безденежьем? Сомнительно.

Рассказывают ли «Голодные игры», как организовать революцию? По большому счету нет. Их основной рецепт революции – найти 13-й Дистрикт, где есть подготовленная к восстанию армия с мощным оружием и харизматичным лидером. Основная организация революции в «Играх» происходит за кадром, без участия Китнисс, и потому применимых на практике советов начинающим революционерам в цикле немного. Что интересно, в «поттериане» таких советов куда больше – Гарри, напомним, создает в Хогвартсе подпольную организацию. Но он и его друзья не устраивают революцию, а защищают статус-кво от злодейских «реформ». А это совсем другой коленкор.

Наконец, и это самое существенное, что предлагают «Голодные игры» взамен тирании Капитолия? В книгах об этом говорится прямо, в фильмах – прозрачно подразумевается. Чтобы исправить Панем, революционеры должны восстановить законы и порядки своих предков – то есть современных американцев (действие «Игр» развивается в постапокалиптическом мире, и Панем построен на обломках США). Иными словами, панемцы должны найти в архивах Конституцию, учредить демократию, наладить свободный рынок и так далее в том же духе. При этом признается, что прежнее общество было не идеальным, но подчеркивается, что оно всяко лучше, чем общество, где есть президент Сноу и убийства детей на потеху публики.

Вот и получается, что «Голодные игры» одновременно эксплуатируют подростковый интерес к бунтарству и отстаивают статус-кво. Вам не нравится непомерная стоимость обучения в вузах? Радуйтесь, что живете в стране, где вас не заставляют всю жизнь добывать уголь или умирать на арене! Вас не устраивает колоссальный разрыв между бедными и богатыми? Восхищайтесь тем, что вы можете участвовать в выборах и даже быть избранными! Панемцы об этом только мечтают…

Чтобы окончательно расхолодить потенциальных революционеров, «Голодные игры» напоминают, что революции редко заканчиваются приходом к власти замечательных правителей. Президент Коин из 13-го Дистрикта оказывается немногим лучше президента Сноу – и то лишь потому, что в ее руках прежде не было его власти. И хотя «Голодные игры» заканчиваются на счастливой ноте, Китнисс в финале оказывается не победительницей, а всего лишь выжившей. То есть не политической деятельницей, а частной гражданкой, для которой важнее всего ее новая семья.

Понятно, по этим принципам устроены далеко не только «Голодные игры». Если американские положительные герои в книгах или на экране поднимают восстания, то они бунтуют против тоталитарных или абсолютно беззаконных режимов, и их идеалом неизбежно оказывается нынешний западный статус-кво. Они борются за мир, в котором уже живут зрители и читатели, и это убеждает американцев, что им повезло родиться в лучшем из миров.

Обязанность уверять в том, что нет ничего лучше статус-кво, также объясняет, потому среди голливудских лент так много фильмов о том, как плохо было раньше, и о том, как плохо может быть в будущем. Если же будущее не изображается в постапокалиптическом или антиутопическом ключе, то оно оказывается точной копией настоящего – понятно, с кое-какими техническими новшествами. Так, например, устроено спилберговское «Особое мнение».

Вот почему самый политически провокационный мейнстримный американский цикл последних десятилетий – это не «Голодные игры», не «Дивергент» и не «Звездные войны», а «Стартрек», где земляне будущего счастливо живут при коммунизме. Однако там ни слова не говорится, как люди дошли до жизни такой. Успешной коммунистической экранной революции Голливуд бы не пережил!