Гений своего времени: Как снимает Пол Томас Андерсон

Движение камеры

 Пол Томас Андерсон и Адам Сендлер на съемках фильма «Любовь, сбивающая с ног»

Известный своей любовью к длинным сценам Андерсон тем не менее нередко использует резкие ошеломляющие движения камеры. Достаточно вспомнить начало фильма «Ночи в стиле буги» – в трехминутном кадре переплетается сразу несколько лиц и локаций, что со временем стало одной из отличительных черт режиссера. Впрочем, стоит также отметить заслугу оператора Роберта Элсвита, сотрудничество с которым подарило зрителям «Магнолию», «Любовь, сбивающую с ног», «Нефть» и «Врожденный порок». Его камера позволяет сцене разворачиваться так, словно мы наблюдаем за театральной пьесой, в которой взгляды режиссера и оператора соединяются, что позволяет нам внимательно рассмотреть каждого персонажа. Такой стиль не только демонстрирует визуально богатый словарь Андерсона, но также и создает некое ощущение сопричастности при просмотре его работ.

Актеры и место их обитания

Хоакин Феникс и Пол Томас Андерсон на съемках фильма «Врожденный порок»

Достаточно посмотреть хотя бы один фильм Андерсона, чтобы убедиться – интуиция при подборе актеров его никогда не подводит. Режиссер нередко пишет роли под определенного человека, вероятно, поэтому каждый его проект собирает невероятно талантливые ансамбли. В число любимчиков режиссера входят: Хоакин Феникс, Дэниел Дэй-Льюис, Джулиана Мур, Филип Сеймур Хоффман.

Создается впечатление, что, сотрудничая с Андерсоном, актеры настолько входят в образ, что тонкая грань между персонажем и исполнителем роли постепенно начинает стираться. Эти узнаваемые лица перемещаются из фильма в фильм, при этом редко меняя локацию, ведь действие большинства картин автора происходит в его родном штате Калифорния, в долине Сан-Фернандо.

Цветокоррекция и музыка

Хоакин Феникс и Пол Томас Андерсон на съемках фильма «Мастер»

Про то, как Пол Томас Андерсон использует свет и цвет в своих фильмах, можно написать целое исследование. И не только потому, что каждый кадр настолько идеально выверен, что хочется рассматривать его под лупой, но также и потому, что выбор определенного оттенка создает гармоничный союз с самой историей. Для большинства объектов в кадре режиссер чаще всего выбирает довольно приглушенную палитру, однако в каждом фильме будет использоваться яркий, едва ли не кричащий цвет, выделяющий ключевые элементы. Вспомним костюмы Барри в «Любви, сбивающей с ног», языки пламени в «Нефти», наряды Альмы в «Призрачной нити» и нереалистично бирюзовый цвет океана в «Мастере».

Музыка в картинах режиссера каждый раз вступает в сложный диалог с происходящим на экране: от зажигательных треков в стиле диско в «Ночи в стиле буги» до диссонирующего саундтрека в «Нефти». Во время работы над «Магнолией» Андерсон сотрудничал с Эйми Манн, чья песня Save Me была номинирована на премию «Оскар», а для «Призрачной нити» режиссер в четвертый раз объединился с Джонни Гринвудом, выдающимся гитаристом Radiohead, смело идущим на эксперименты со звуком.

Отцы и дети

Пол Томас Андерсон и Дэниел Дей Льюис на съемках фильма «Нефть»

Непростые напряженные отношения отца и сына, кажется, всегда находят место в фильмах американского кинематографиста. Впрочем, все эти детали не обязательно свидетельствуют о его личном опыте. Скорее всего, именно под влиянием трепета, который внушал ему отец, Андерсон выстраивает сюжетные линии между двумя поколениями. Одним из ярчайших примеров является «Нефть», где давящая фигура героя Дэниела Дэй-Льюиса глубоко травмирует его ребенка. Образ отца не обязательно должен быть кровным: вспомним персонажа Бёрта Рейнольдса – успешного режиссера порнографических картин, который брал под свое крыло заблудшие души подростков, ищущих себе новый дом.

Ну и, конечно, нельзя не упомянуть, вероятно, самый главный фильм в карьере режиссера – «Магнолию», центральной сюжетной линией которой является давно потерянная связь умирающего от рака мужчины со своим сыном. Вышедший в 1999 году фильм отчасти является маркером своего кризисного времени – конца целого столетия, когда вечные раздоры отцов и детей кажутся более страшной силой, чем падающие с небес лягушки. Написанная после смерти отца Андерсона, эта чрезвычайно длинная работа представляет собой тяжелое элегическое полотно, которое отражает универсальные идеи семьи и искупления.

Одержимость

Пол Томас Андерсон и Марк Уолберг на съемках фильма «Ночи в стиле буги»

Большинство героев Андерсона, одержимые какой-либо идеей, пытаются оправдать собственные ожидания. Неудержимый и блестящий Рейнольдс Вудкок пытается достигнуть совершенства в своих работах. Герой Дэй-Льюиса в «Призрачной нити» временами напоминает персонажа из другого фильма режиссера, где также снялся неповторимый Дэниел, – бездушного магната в «Нефти». Здесь перед нами также амбициозный герой, только уже движимый погоней не за эстетическим идеалом, а за деньгами и властью. Фильм за фильмом Андерсон с удивительной точностью рассматривает безумные мечты и недосягаемые амбиции сильных духом людей. От порнозвезды в поисках признания в «Ночи в стиле буги» до лидера культа в «Мастере», герои автора охвачены страстью и вскоре ошеломительным пламенем сгорают на экране.

Религия и магический реализм

Пол Томас андерсон на съемках фильма «Магнолия»

В «Нефти» основное внимание уделяется взаимоотношениям мужчин, чьи мировоззрения кардинально отличны друг от друга, динамике религии и слепой веры. В «Мастере» же Андерсон идет еще дальше и исследует роль сайентологии в общество. Фундаментальное столкновение человека с чем-то на первый взгляд недосягаемым и великим рождает конфликт и разрыв с идеалами.

Тонкий покров магического реализма также играет важную роль в картинах автора. Кажется, что безграничное кинематографическое пространство подталкивает Андерсона к смелым решениям и поистине оригинальному взгляду на, казалось бы, обычные вещи. От немного пугающих и приковывающих внимание сцен с запрещенными веществами и экзистенциальной тьмы вероисповедания до катастрофических лягушачьих ливней – режиссер расширяет границы возможного, расщепляя всякую рациональность и погружая зрителя в особый андерсоновский мир.

Эмоциональное напряжение «Магнолии» завершается знаменитым эпизодом – дождем из лягушек. Многие увидели здесь прямую цитату из Священного писания, практически кару Господню. Однако сам Андерсон признавался, что не думал над этой сценой с точки зрения библейского мотива и о подобной «пасхалке» узнал уже после написания сценария. Лягушки здесь скорее символизируют иррациональность человеческого существования. Смерть близких порой кажется нам такой же невозможной, как падающие с неба земноводные.