Кого боятся монстры: рецензия на фильм «Люди»

Блэйки не нарушают фамильных традиций — нынешний День благодарения они собираются отмечать в манхэттенской квартире, куда недавно переехала младшая дочь Бридж (Бини Фелдштейн) с партнёром Ричардом (Стивен Ян). В ходе подготовки к торжеству и родители, и дети случайно или намеренно откроют все свои секреты со скелетами.

В основу «Людей» положена одноимённая бродвейская пьеса Стивена Карама, получившая несколько премий «Тони». Спустя семь лет после премьеры Карам решил лично выступить режиссёром экранизации, несмотря на статус дебютанта, и попал под патронаж студии A24, несомненно, лучшей площадки для поддержки начинающих постановщиков. «Люди» выигрывают благодаря сжатому, клаустрофобному сеттингу и небольшой продолжительности. Однако в первую очередь эффектно и надрывно демонстрируют те самые непохожесть и несчастье отдельных семей, знаменито зафиксированных Львом Толстым в первом же абзаце «Анны Карениной».

Эми Шумер в роли Айми на кадре из фильма «Люди»

Отец семейства Эрик Блэйк (Ричард Дженкинс) никак не может избавиться от воспоминаний о кошмаре прошлой ночи, где ему привиделась незнакомка без лица. В замутнённых стёклах новой квартиры своей дочери он пытается очертить расфокусированные силуэты, в которых ему видится то ли гостья из сна, то ли неясность будущего, о котором детям пока неизвестно. Эрику кажется, что он бодр, но земля неумолимо притягивает, а звуки (ключевой элемент фильма) раздаются всё громче.

Его жена Дидра (Джейн Хаудишелл) страдает от артрита и старается придерживаться диеты, о которой на праздники забывает. Старшая дочь Эйми (комедиантка Эми Шумер) чудом осталась в живых после теракта 11 сентября — сейчас её уволили с работы, с ней рассталась девушка, внутренне Эйми истекает кровью из-за колита и дисплазии. Шестая участница ужина, бабушка Момо (Джун Скуибб), давно впала в деменцию, из-за чего пребывает в переходном состоянии, отрывисто произносит несвязные вещи, но молитву перед едой всё же помнит наизусть. Религия у старших Блэйков в почёте, Бог до этого во всём направлял их и приходил на помощь. Новое поколение от веры дистанцировалось — исправлять ситуацию спешит статуэтка Девы Марии в подарок от Дидры. «Поставлю её в кладовке», — саркастично отвечает Бридж (так точно подействует).

Бини Фелдштейн в роли  Бриджид на кадре из фильма «Люди»

Несмотря на антагонизм ценностей, семья всё ещё испытывает друг к другу любовь и уважение, ждёт, что в самый традиционный вечер им удастся поблагодарить вселенную за благосклонность. За окном падает то ли снег, то ли пепел, вся квартира сотрясается от передвижений соседки-китаянки с верхнего этажа, стиральных машин, уплотнителей мусора, в темноте пасутся тараканы, вздувается штукатурка, раздражает и совсем не греет цифровой камин. Благодаря далеко шагнувшему саунд-дизайну лопнувшие струны и выстреливающие ружья в третьем акте больше не актуальны — их заменила целая канонада скрипов, шорохов, шёпотов и криков, мощнейшего грохота, подобного тому, что был в недавней «Памяти» Апичатпона Виасетакула. Каждому страху быстро находят природное объяснение, в материи не вдаются, зато потешаются над матерью, присылающей ссылки на непроверенные научные статьи об электронах и людях, состоящих из них. Пустоты не существует, электроны в человеке действительно имеются, и герои постоянно забывают о том, что они не одиноки, боятся рассказать правду, отшучиваются, скандалят, создают пустоту искусственным путём, пока не вспоминают об истинной причине, собравшей их всех, отложенной на самый конец.

С момента выхода хоррор-ориентированной «Реинкарнации» Ари Астера ни один из режиссёров не оперировал пугающей фамильной динамикой настолько виртуозно и по-медицински дотошно, не вызывал желания побыстрее съехать из дома так, как это представляет Карам. Даже с переездом всегда найдётся другая ветхая локация, а самим детям придётся упаковывать опыт в отдельный древний саквояж — чтобы, если повезёт, вывалить содержимое на терапевтов, заедая горе овощами. Так поступают Бридж и Ричард с выстроенной рутиной, только особого духовного выздоровления процедуры им не приносят.

Ричард Дженкинс в роли Эрика  Блейка на кадре из фильма «Люди»

Карам и оператор Лу Кроули (ещё одна семейная трагедия «45 лет») экспериментируют с мраком, танцуют в темноте, доходят чуть ли не до скримеров, заставляя нервно вглядываться в потолки (у того же Астера на них сидела Тони Коллетт). Адаптируя свой же текст, Карам максимизирует его диалоги, делает их ещё более надрывными и при этом естественными, иронию — наэлектризованной; внутреннюю противоречивость — осязаемой. Лишь в эпилоге сценический бэкграунд даёт декоративно-прикладной сбой, да и то вполне обусловленный. Но в центре всегда актёры, сформированные в аутентичный, нервно оголённый ансамбль-шар, перекатывающийся из одного коридора в другой, изгибаясь и выворачивая внутренности. Наиболее заметная партия достаётся Дженкинсу, криминально недооценённому характерному актёру из «Формы воды» и десятка других известных проектов. Околопохоронный тост Эрика о скоротечности жизни в начале застолья задаст тон всей оставшейся вечеринке, оставит его в финале покинутым, дрожащим, отмаливающим и отпевающим самого себя.

В одной из сцен новоиспечённый член семейства Ричард обсуждает комикс «Квазар», где обитатели отдалённой планеты, монстры с зубами на спинах, рассказывали своим детям страшные истории про людей. Человеческая душа, пугающая своей амбивалентностью самую кровожадную тварь, — те ещё потёмки и объедки. Эту конфликтность Карам препарирует самым понятным образом, наполняет эмоциональный вакуум верой в родственные связи, которые даны не просто так и миротворческую миссию выполнять способны. Семья часто бывает страшной субстанцией, бесконечным лабиринтом, в который зазывают безликие кошмары. Это всегда излом и неработающий сливной бачок, не узнающие тебя родственники, перегоревшие лампочки. Но смех всё ещё слышен, настольные игры разложены, и смерти, незримо наблюдающей за Блэйками, разочарованно приходится отступить с приездом такси. «В следующий раз попробуйте зайти в тоннель, это может быть добрым предзнаменованием», — интерпретирует Ричард сон Эрика. Тот прислушивается, заходит и даже видит свет при выходе.