Интервью с Дарреном Аронофски

-- Самое удивительное в том, как вы показываете рестлеров – эти парни реально друг друга любят. Это и в самом деле так, или художественное преувеличение?

-- Я думаю, у них очень нежные сердца. У многих из них, во всяком случае. Самое интересное, что я о них знаю – они и в самом деле братство. Первое правило рестлинга – заботиться об оппоненте. Если у него есть отличное шоу – это победа.

-- Еще поражает количество кровищи в этом спорте. Я думал, что рестлеры используют, допустим, бутафорское стекло, сделанное из сахара, как в киношных драках. А тут колючая проволока и настоящие осколки…

-- Они всегда резали себя бритвами, как это сделал Микки в одной из сцен. Аккуратненький порез, чтобы можно было капельку крови размазать по лицу. А потом в середине 90-х появились бои без правил: настоящие сражения с настоящими победителями. И тогда же все выяснили, что рестлинг – фальшивка, главная рестлинговая лига была вынуждена признать, что это шоу, а не спорт. И публика начала требовать все больше и больше. Хотя она знает, что это фейк, но она все равно готова наслаждаться матчем, наблюдая за тем, как сильно борцы готовы ранить и мучить себя ради их развлечения. Довольно извращенно, не правда ли? Это называется хардкор-рестлинг, довольно новая штука. Они по-настоящему себя мучают и ранят, делают реально безумные штуки, и они все покрыты шрамами.

-- До сих пор вы либо сами писали сценарий, либо участвовали в их создании. В «Рестлере» вы в сценаристах не указаны. Что-то изменилось?

-- Я работал над сценарием с самого начала, я всегда так делаю. Сначала мы все это исследовали – мы очень много разговаривали с борцами, ходили на шоу, ходили к ним домой. Роберт Сигел [II] написал отличный сценарий, одновременно очень темный и гуманистичный, а потом мы над ним работали. У нас были 30-40 черновиков. Мне еще не попался сценарий, по которому можно было бы сразу снимать. Я бы с удовольствием, было бы гораздо проще.

-- В кино Рэнди говорит о том, что 90-е – говно, и 2000-е тоже, а единственным нормальным временем были 80-е. Как вы лично относитесь к 80-м? Они кажется никогда не кончатся…

-- Ну я думаю, что 80-е были ужасны. Очень консервативные. Время яппи и себялюбия. И к тому же холодная война. Я помню, как я боялся ядерного холокоста.

-- Серьезно?

-- Я думаю да. А вы боялись?

-- Я не помню, я был ребенком в 80-е.

-- А я помню. Я был убежден, что ядерная война случится, и так думали многие мои ровесники. Посмотрите, сколько было прекрасных фильмов про ядерный холокост!

Я думаю, что отличным временем были 90-е. Огромный потенциал, новые демократии, новая свобода, люди связываются друг с другом через интернет, информация путешествует по свету, люди делятся идеями, у нас у власти большой умница и саксофонист… 90-е были отличным временем.

-- А сейчас?

-- Я думаю, мы обделались. Президентом 8 лет был человек, к этому совершенно не приспособленный, он очень во многом отбросил мир назад. Мир стал довольно опасным местом из-за него.

-- Вы много рассказывали о том, как трудно было вам получить деньги под Микки Рурка, и как трудно вам вообще финансировать все ваши фильмы. Теперь, после венецианского успеха и отличной кассы, вам станет легче получать деньги на ваши проекты?

-- Я не знаю. Я еще не начал собирать деньги, но это всегда трудно. А сейчас, когда денег на рынке гораздо меньше… Я думаю, если бы я сегодня собирался снимать «Рестлера», я бы не собрал денег. Все возможности резко уменьшились. «Рестлер» успел просколькзнуть, пока все это не кончилось.

-- Вы все время снимаете совсем разные фильмы. Можете определить стиль Даррена Аронофски, то, что все это объединяет?

-- Нет, конечно, это ваша работа.

-- А есть у вас фильм мечты?

-- У меня есть пара-тройка мечт, но давайте пока о них не будем, вы их в кино увидите. Кстати, сейчас мы работаем над одним проектом, в котором действие происходит на Камчатке. Сценария пишет Гильермо Арриага, речь идет об охоте на тигров.