Интервью с режиссером Кирстен Шеридан

В российский прокат вышел новый фильм Кирстен Шеридан, дочери главного ирландского режиссера Джима Шеридана, «Кукольный дом». Спустя десять лет после своего дебютного авторского хита «Дискосвиньи», Кирстен вернулась к теме «плохих подростков» и придумала способ кинопроизводства, обсуждать который едва ли не интереснее результата.

Просто появился доступный локейшен – тот самый дом в пригороде Дублина – и я подумала, почему бы не сделать там кино. Обычно мои фильмы несколько масштабнее, они сняты в разных местах, в разное время и даже с использованием флешбэков, в общем, конструкция бывает сложнее. А »Кукольный дом« был таким вызовом для меня – сделать фильм, действие которого происходит за одну ночь и в одном пространстве.

В течение ночи герои все больше теряют контроль над собой, и вы позволили себе как режиссеру отказаться от жесткого контроля во время съемок. Приходилось как-нибудь ограничивать анархию на площадке?
Честно говоря, я решила, что съемочный процесс будет таким же хаотичным. Поскольку у меня история про подростков, таких потерянных и непредсказуемых, принцип производства должен был соответствовать идее фильма.

Случались моменты, когда вы уже были готовы отказаться от своего метода?
В общем, да. Не то чтобы я теряла контроль, скорее беспокоилась за развитие сюжета. Я ведь решила, что действие будет происходить только в настоящем времени, не хотела углубляться в предысторию событий. И в какие-то моменты я думала: реально ли вообще снять полнометражный фильм, в котором почти ничего не происходит?

У вас ведь даже не было сценария?
Был только пятнадцатистраничный драфт с описанием пяти главных событий, которые должны произойти за ночь. Все остальное оставалось для режиссерской и актерской импровизации.

А что за история с любительской видеокамерой, на которую актеры должны были снимать друг друга семь ночей подряд?
Я просто оставила их одних на неделю. В этом было что-то очень реальное. Я присылала вопросы, которые они задавали друг другу. Например, »разбивал ли тебе кто-нибудь сердце« или »какой твой любимый цвет«. Они говорили о самых разных вещах. Или еще вопрос: »что самое красивое вы видели в жизни". Эти разговоры позволили им узнать друг друга довольно быстро.

Они общались от собственного лица или от лица персонажей?
И то и другое, граница между актерами и персонажами была размыта. Во всех случаях кроме одного. Самый агрессивный парень в их компании, который вечно задирается, в большей степени играл роль. Но вообще-то я искала в актерах типажи, чтобы они говорили собственными голосами. Мы ведь вместе разрабатывали характеры, так что роли переходили в реальную жизнь и наоборот.

Кстати, из фильма мы почти не узнаем бэкграунд этих людей. Актеры больше понимали о прошлом своих персонажей?
Да, они примерно знали, кто их герои и откуда. В какой-то момент у меня была идея придумать предысторию главной героини, но потом стало понятно, что это не так уж важно. Импровизация на съемках была интереснее всего, это был живой процесс – первая реакция на камеру, когда участники и сами не знали, что случится в следующий момент.

Наверное, вам сложно было монтировать, примерно как в документальном кино?
Да, это был длительный процесс, растянувшийся на год. История происходит здесь и сейчас, операторы тоже не могли ее контролировать. У меня были сотни часов материала, поэтому принцип монтажа больше соответствовал документалистике нежели игровому кино.

В вашем фильме в богатый дом приходит молодежь из бедных районов, и первое их желание – все уничтожить. С кем лично вам было проще себя ассоциировать?
Таких отвязных вечеринок у меня никогда не было, захотелось устроить это хотя бы в кино. Конечно, часть меня есть в каждом персонаже – своего рода авторский эгоцентризм. Но больше общих точек все-таки с главной героиней, потому что она тоже режиссер – двигает вперед весь сюжет.

Это ведь был дом ваших родителей. Вы и впрямь повели себя как девчонка, которая хулиганит вместе с друзьями, пока мамы с папой нет дома?
Ну, это не было такой уж масштабной катастрофой как в кино. Хотя иногда я, наоборот, реагировала как мама, которая волнуется, чтобы ребята не испортили мебель или пол. Я думала: о боже, только бы они не разбили вон ту вазу! А мои родители как раз были не против, они же готовы на все ради искусства.

Что будет дальше? Собираетесь вернуться к более традиционному кино или вам понравилось экспериментировать с методом съемки?
О да, в моем следующем проекте снова будут действовать непрофессиональные актеры в замкнутом пространстве.

Текст: Анна Моисеенко