Против течения: «Живое»

5. «Живое» – крепкая режиссерская работа.

Несколько опрометчивым может показаться сравнение Самого Ридли Скотта с шведским выскочкой-постановщиком, чья фильмография составляет всего четыре крупных проекта, но в том и фокус: Даниель Эспиноса – часть той молодой шпаны, что сотрет с лица земли мэтров прошлого века. Эспиноса сегодня продолжает восхождение на режиссерский олимп, а вот сэр Ридли давно почивает на лаврах, отрабатывая старые приемы и эксплуатируя знакомые приемы, – и фора здесь значения не имеет, режиссерски «Живое» вполне может оказаться компетентнее и внушительнее «Завета». Да, в вину Эспиносе можно поставить откровенную слабость (псевдо)исторической драмы «Номер 44», но во многом это была беда всего проекта – там и сценарий хромал на обе ноги, и актеры не надрывались, и режиссер не прыгнул выше головы. Но «Живое» – совсем иной случай, картина сильна именно умелой постановкой. Начинаясь с гладкой затяжной последовательности приготовления астронавта к выходу в открытый космос и его работе с зондом, фильм постепенно переходит в отрывистый, клипово смонтированный триллер, в котором нет места спокойствию, а ужас таится за каждой перегородкой. При этом Эспиноса умело вводит в сюжет каждого из шестерых персонажей на борту МКС – мы не только понимаем их персональное отношение к происходящему, мы представляем, на что способны эти герои, словно знаем их не первый месяц затяжной экспедиции. Далее режиссер умело поддерживает ощущение клаустрофобии и опасности каждого неверного движения – герои не только защищают свою жизнь, их миссия может оказаться фатальной для всего человечества. Студийные боссы уже оценили мастерство Эспиносы – он сегодня числится в шорт-листе претендентов на кресло режиссера в «Отряде самоубийц 2», как минимум привлекательно выглядит его умение распорядиться бюджетом: со всей графикой и гонорарами звездам «Живое» стоило «смешные» 58 миллионов долларов. А что в ответ скажет Ридли Скотт? Вы верите в прорывной эффект «Завета»? Или скорее вам очевидно топтание мэтра на месте, раз уж он заговорил о многочисленных сиквелах-приквелах истории ксеноморфа? Поживем – и очень скоро увидим.

4. При всей хоррор-составляющей «Живое» остается научной фантастикой.

Одной из самых привлекательных сторон «Живого», сколь это ни удивительно, является то, что фильм не стал впадать в крайности и не стремился дословно повторять оригинального «Чужого», хотя параллели с классикой 1979 года и очевидны. При всем прочем, картина является едва ли не лучшим образцом космической научной фантастики со времен «Интерстеллара» и «Марсианина» того же, кстати, Скотта. У Эспиносы место нашлось не только беготне по кораблю и пряткам в отсеках и спасательных капсулах, но и вполне «житейским» размышлениям о космосе, о смысле исследований и важности познания мира и самих себя. Это могло пройти незамеченным, но «Живое», несмотря на трагическую концовку, стимулирует интерес к изучению наук, к ознакомлению с последними достижениями в области космических перелетов и изучения планет Солнечной системы. Подобно стенаниям Тайлера Дардена, который сокрушался о том, что на его век не выпало ни Великой войны, ни Великой депрессии, мы часто предполагаем, что родились в период какого-то затишья – Земля уже исследована вдоль и поперек, а космос по-прежнему остается далек и недоступен. Но это не так, работа по расширению горизонтов наших знаний ведется ежеминутно, в ней задействованы миллионы научных сотрудников, инженеров, техников и специалистов. Астронавты – лишь верхушка айсберга, столь желанную жизнь за пределами нашей планеты найдет не штурман Иванов и не бортинженер Джонс, а коробка с манипулятором и камерой для исследования образцов. «Живое» словно мини-шокер, которым «оживляли» Кельвина, стимулирует новое поколение школьников и студентов пополнять ряды исследователей. Да, фильм заканчивается справедливым замечанием, что опасность открытий всегда присутствует, но это не повод останавливаться, а призыв быть еще более осторожными. Это четвертый барьер, если хотите. Увы, ничего этого в помине нет в «Чужом» и его продолжениях – герои Скотта всего лишь «отрабатывают» свои роли жертв на заклание аппетиту ксеноморфа. Уже за одну только тягу к космосу «Живое» можно ставить выше всех «Чужих», вместе взятых.

3. Актеры и герои «Живого» дают жару.

В фильме ужасов с монстром может показаться глупым использовать какой-то серьезный каст – все равно всех придется пускать под нож. В свое время в том же «Чужом» Скотт сделал неожиданный ход конем – привлек к работе Джона Херта, Йэна Холма и Тома Скеррита, но упор сделал не на их персональные драматические возможности, а на работу в команде. Теперь этой формулой воспользовался Эспиноса, актерский состав «Живого» внушает восхищение, но отдельные работы актеров в фильме не идут ни в какое сравнение с тем, что делает команда вместе. Атмосфера фильма создается не шутками героя Райана Рейнолдса, не восхищением новой жизнью персонажа Эриона Бакаре и не молчаливой отрешенностью доктора Джордана в исполнении Джейка Джилленхола, но балансом команды, умелым взаимодействием и вспышками синапса между отдельными элементами экипажа МКС. К персонажам, впрочем, можно предъявлять претензии: герой Рейнольдса страдает этаким «синдромом Прометея» – ему лишь бы броситься в гущу событий и начать палить из огнемета, персонаж Санады с несвойственной для японца прытью вдруг бросается нарушать карантин, а героиня Ребекки Фергюсон картинно злоупотребляет доверием остальной команды, но все эти помарки легко укладываются в общую картину паники и ощущения угрозы. Ситуация-то нештатная. Однако целостную картину и благостное впечатление от просмотра «Живого» мелкие штрихи не портят – в итоге все получилось здорово. А вот о «Прометее», а тем более «Чужом: Воскрешение» такого не скажешь, в них и актерского равновесия достичь не удалось, и персонажи во многом получились картонными и предсказуемыми. Особенно это касается «Прометея» – при наличии в касте Майкла Фассбендера, Шарлиз Терон и Нуми Рапас ансамбля не получилось, каждый тянул одеяло на себя и играл в собственное кино. Боюсь, с чем-то подобным нам придется столкнуться и в «Завете», причем в еще более скверном варианте – вместо глубокой и драматически талантливой Терон нас ждут легкомысленные и аморфные Джеймс Франко и Дэнни МакБрайд. Опасный шаг.

2. Кельвин прекрасен.

Фильмы, подобные «Живому», запоминаются обычно исключительно благодаря внешнему виду главного монстра. У кого-то пришелец получается лучше, у кого-то хуже, но сегодня можно однозначно сказать, что марсианский Кельвин – лучшее из того, что подарил нам мировой кинематограф в последние годы. Может быть, этот монстр и не войдет в пантеон Ксеноморфов и Хищников, но он по-своему впечатляющ и даже красив. В самом начале зритель даже проникается определенной влюбленностью в это таинственное существо, его волнообразные движения «ложноножками» – чем не финальный танец малыша Грута из «Стражей галактики»? Но затем мутации инопланетной твари начинают пугать – его желания расти и оставаться живым пугают даже человека, биологический вид, способный зайти очень далеко в борьбе за существование. Отделы дизайна и компьютерной графики производственных компаний «Живого» можно только похвалить – Кельвин постоянно меняется, он действует столь резко и импульсивно, что по-настоящему пугает даже завзятых фанатов хоррора. А как показаны смерти членов экипажа! «Чужой», между прочим, себе такого пиршества крови не позволял, в оригинальном фильме Ридли Скотта тварь действовала за кадром или во мраке. В «Живом» же живое наслаждается смертью – будь то пожирание астронавта изнутри, которое приводит в условиях невесомости к фонтану кровавых брызг, или атака скафандра в открытом космосе, эти сцены внушают ужас и преклонение перед мощью твари. Определенно у Кельвина был очень неплохой потенциал, и радостно, что авторы использовали его по максимуму. Увы, «Прометей» такой важной составляющей, как монстр, управлял гораздо хуже, и в большой степени именно неудача с проксеноморфом заставила Скотта вернуться к твари Гигера. Но возможно ли какое-то развитие этой твари или мы будем вынуждены смотреть на те же картинки, что 38 лет назад, только заметно более компьютерные? Есть серьезные опасения, что «Завет» и не подумает удивлять зрителя чем-то новым, предпочитая знакомые рабочие формулы.

1. «Живое» имеет очень правильную концовку.

Сегодня студиям очень сложно удержаться от того, чтобы в отдельном оригинальном фильме не дать волю мечтам и не оставить лазейку для возможных и желательных продолжений. По сути, к финалу «Живого» зрители приходят к вполне очевидной развилке – в чуть менее бескомпромиссном сценарии капсула с Мирандой отправилась бы к Земле, а Дэвид в компании с впавшим в анабиоз Кельвином остался бы кружиться на орбите до новых встреч с последующими экипажами. Но Эспиноса и сценаристы фильма проявили себя радикальными экстремистами – пяти членов экипажа им показалось мало, они угробили все человечество. И это, пожалуй, лучший финал, который можно придумать для фильма такого рода. Нет, это не противоречит моему первому тезису – опасность уничтожения всего живого не должна и не может пугать настоящего исследователя, но и возможные последствия своих открытий тоже нужно осознавать. Жизнь – штука хрупкая, сначала живыми были мы, а клетка марсианской бактерии была в спячке, затем картина кардинально меняется, таковы ход истории и жернова судьбы. Возможно ли продолжение «Живого»? Вполне. Некоторое время назад в Интернете появился слух о том, что фильм Даниеля Эспиносы является своеобразным приквелом для грядущего запуска проекта «Веном», серии фильмов о второстепенных героях и злодеях вселенной «Человека-паука», права на которых, как известно, остаются за Sony. Неизвестно, кто пустил эту «утку», но исключать правдивость подобного развития событий нельзя даже с финальными титрами «Живого», однако это уже будет выход за пределы научной фантастики и движение в сторону комиксов. Лучшим же итогом для «Живого» была бы финальная точка – таким картинам достаточно появиться один раз, чтобы впечатлить зрителей и расшатать устои, окаменевшие еще в прошлом веке. В противоположность «Живому» Ридли Скотт уже заявил о планах снять четыре новых фильма о вселенной Чужого, а это гарантирует простой факт – ни одна из историй не будет закончена. Порой это неплохо, но, зная современный уровень сценариев, можно опасаться множества сюжетных дыр, которые затем спишут на «заделы на будущее». В свое время «Чужой» закончился красивой точкой, даже восклицательным знаком, концовка его была логичной и органичной. Получится ли что-то подобное в «Завете»? Осталось совсем немного, и мы получим ответы, кто «живее всех живых» – новоявленная злобная тварь с Марса или далекий, но знакомый друг с ядовитой кровью. Делайте ваши ставки, господа.