Что посмотреть
Морозко Рекламное объявление О рекламодателе ERID: 4CQwVszH9pWwJxdkFam Okko Okko
Обзоры

Пушистые и беспощадные

21.11.2019 Текст: Empire Обсудить
Добавить в закладки
Пушистые и беспощадные

В 1993 году Спайк Джонз, тогда еще начинающий режиссер видеоклипов, снял проморолик о домашнем насилии для сингла “All About Eve” британской группы Marxman.

«Для меня это был новый опыт, раньше я такого не делал. В общем, я просто снял членов группы, едущих в лифте, – вспоминает режиссер, с которым EMPIRE встречается накануне премьеры его нового фильма в Лос-Анджелесе. – Это был плохой ролик, и я снимал его не ради денег. Мне просто нечего было сказать по теме. Однако в тех вещах, которыми я горжусь, всегда было что-то, что затрагивало меня лично».

Чем Джонз точно гордится – так это своим последним полным метром, долгожданной (и долго откладывавшейся) экранизацией детского бестселлера Мориса Сендака «Там, где живут чудовища», и об этой книге режиссер готов говорить часами. Опубликованная в 1963 году тонкая книжица с картинками рассказывает о хулиганистом мальчике в «волчьей» пижаме, Максе. За плохое поведение Максу велели сидеть в своей комнате, откуда он отправился на поиски приключений и очутился в сумрачном лесу – там он стал королем ватаги волосатых монстров и повелел устроить «дикий гвалт».

Критикам «Чудовища…» сперва пришлись не по вкусу, однако книга так полюбилась детям, что только в США разошлась тиражом более 10 миллионов экземпляров. В начале 70-х один из них добрался до Роквилла, штат Мэриленд, где мать-одиночка растила маленького Спайка Джонза (тогда его звали скромнее – Адам Шпигель). 

«Когда мне было четыре или пять лет, мама часто читала мне эту книжку, – рассказывает Джонз. – Даже сейчас я четко помню ее интонации. И монстров тоже – они были как живые. Этот мир притягивал. Мне казалось, что Макс – это я и есть. Книгу я обожал, но когда Морис в первый раз предложил мне перенести ее на экран, я не мог сообразить, как можно экранизировать такое, по сути, короткое стихотворение».

Морис Сендак не считает себя детским автором. Он полагает, что «Там, где живут чудовища» – книга не для тех, кто счастливо плещется в море малолетства, а для тех, кто это море переплыл, но испыты вает теплые чувства к прошлому. В Джонзе Сендак увидел человека, разделяющего эту – в лучшем смысле слова – детскую восприимчивость, и в 90-е годы режиссер двадцати с чем-то лет и писатель, которому перевалило за шестьдесят, неожиданно подружились. Для Сендака «Там, где живут чудовища» – книга очень личная (в одном интервью он назвал ее «личным экзорцизмом»), и он хотел, чтобы именно Джонз перенес сказку на большой экран.

В 2003-м, после года умеренного ворчания, желание Сендака исполнилось. Джонз перечитывал книгу в ходе развода с Софией Копполой, которая пять лет была его женой. Как-то ночью, перелистывая страницы, Джонз прозрел: монстры предстали перед ним воплощениями самых сильных эмоций, которые всплывают на поверхность детской психики и лопаются, как пузыри, пока мы не взрослеем и не загоняем эти эмоции подальше в темные пещеры подсознания.

«Во всех моих удачных работах было что-то личное – это относится и к “Чудовищам…”, – повторяет Джонз. – Когда я брался за проекты, которые не затрагивали меня эмоционально, ничего путного не выходило. Я чувствую, что другие мои фильмы – тоже личные, хотя сценарии и писал Чарли Кауфман».

И правда, экранизация у Джонза получилась очень личная: вплетая в скупое описание Сендака собственные детские воспоминания, он тем самым расширил границы реальности, обрамляющей историю. В фильме Макс, как и юный Джонз, – ребенок из неполной семьи.

«Конечно, провести такую параллель легко, – продолжает режиссер. – Куда сложнее сделать так, чтобы в фильме не осталось ничего, что было бы тебе чуждо… Я раньше думал, что “личный” значит “перегруженный”, а потом понял, что мои клипы вовсе не перегруженные, хоть и очень личные. С фильмом то же самое». «Чудовища…» Джонза прекрасно сочетаются с его прошлыми работами. Здесь, как и в ранних его картинах, есть моменты, полные смутных грез и мечтаний, запечатленные, тем не менее, на чудовищно дурацком фоне. Как и герои спродюсированного Джонзом шоу «Чудаки», например, монстры с удовольствием крушат все вокруг и бросаются необычными снарядами.

Как и первенец Джонза «Быть Джоном Малковичем», «Чудовища…» – фильм мрачный и печальный. Финансировавшая проект студия Warner Bros. не хотела ничего «мрачного и печального». Она желала получить на выходе светлое детское кино, которое привлекло бы зрителя. А получила нечто совсем иное. Почти все детские фильмы остаются верными мифологическому сюжету о вечном герое, призванном совершить подвиг, одолевающем все преграды и возвращающемся обогащенным новым опытом и повзрослевшим. «Чудовища…» же сразу сворачивают в сторону от канона. Фильм Джонза не может похвастать ни ясной моралью, ни простотой изложения, ни обилием поучительных фраз.

Чудовища изъясняются как дети, выражающие самые простые эмоции. Они взбудоражены, одиноки, злы и испуганы, они постоянно орут друг на друга, пытаясь облечь свои чувства в слова. «Перед тем как мы занялись озвучанием, Кинер (Кэтрин, она играет маму Макса) вспомнила про один фильм Кассаветиса, и показала мне сцену из его “Мужей”. Что мне в ней понравилось – актеры не говорят по очереди: вроде как сначала я говорю, потом ты, потом она. У Кассаветиса происходит все сразу, все говорят одновременно, но при этом – что поразительно – ты не теряешь нить повествования. Идея показалась мне блестящей: если наши чудо вища будут вести себя так же живо, будет просто великолепно».

Как заметили критики, Кассаветис – один из величайших режиссеров Америки, но из-за своего нонконформизма к сорока годам он стал в Голливуде почти что персоной нон грата. Джонзу стукнуло столько же, и если верить слухам, просочившимся с «фабрики грез» после первого показа «Чудовищ…», его ждет та же судьба. Самый первый показ состоялся в сентябре 2007 года и обернулся катастрофой.

Джонз объясняет: «Мы смонтировали фильм и показали его боссам студии, а они внезапно распсиховались – мол, им кажется, что “Чудовища…” напугают детей. Только перепугались не дети. Перепугалась они сами! Жутко перепугались – они решили, что фильм не понравится родителям». Джонз улыбается. «Но мы и не снимали кино для политкорректных родителей».

Первый вариант фильма, как говорили боссы, еле сдерживая эмоции, слишком страшен для «детей в сопровождении родителей», и к марту 2008 года Джонз переписал сценарий. Означало ли это, что ему пришлось поступиться принципами? Режиссер медлит с ответом. «Отличие последней версии в том, что я доработал картину, как делал и раньше. Идея же фильма осталась прежней». По всей видимости, Джонз вырезал одну сцену и добавлял две.

«Просто работать стало труднее. Когда я пишу сценарий, снимаю или монтирую, я готов к любым поворотам. Потом студия говорит мне: сделай фильм не таким резким и не таким страшным. Понятно, что с этого момента я трачу куда больше нервов, потому что идти на компромиссы совершенно не намерен. Мне слишком небезразлично то, что я делаю, я работаю с полной отдачей и слишком многим обязан Морису».

«В конце концов, я им сказал: дайте закончить фильм, я так больше не могу! И они оставили меня в покое. Я знаю, что студии сплошь и рядом давят на режиссеров, требуя что-то переделать. Но тут история попала в газеты, о ней стали говорить. На деле я работал над фильмом пять лет, а давили на меня примерно пять месяцев. Мне пришлось тяжело, но длилось это недолго. А в процессе съемок я временами был просто счастлив».

Опросив членов команды Джонза, EMPIRE узнал кое-какие любопытные факты.

«Спайк очень близок со своим внутренним ребенком, – говорит Кэтрин О’Хара. – Они куда ближе, чем Спайк и его внешний взрослый!»

Довольно трогательная история произошла на съемочной площадке с десятилетним Клайдом, сыном Кэтрин Кинер, тусовавшимся с Джонзом и Максом Рекордсом (исполнителем роли Макса в фильме).

«Клайд пришел ко мне и спросил, почему Спайк не живет с родителями, – смеется Кинер. – Я сказала: потому что у него есть свой дом. Но Клайда это не удовлетворило».

Чуть раньше, когда EMPIRE брал интервью у Джонза и Рекордса, мальчик играл с рукой совершенно невозмутимого режиссера. Однако своих детей у Джонза нет.

«Конечно, я хочу когда-нибудь завести детей, – признает Джонз. – Мне нравится, что они не политкорректны. Мне нравится, что они живут одним мгновением. Это достойно восхищения. И мне нравится та свирепость, с которой они отстаивают право быть собой».

Даже беглый взгляд на кинокарьеру Джонза выделит цепь ключевых моментов, связывающих его талант с перечисленными выше детскими качествами, не в последнюю очередь с упрямством. На съемках «Быть Джоном Малковичем» оператор Лэнс Экорд умолял Джонза использовать традиционное освещение. Тот стоял на своем: ему нравились обычные домашние лампочки. «Пойми, с чем мне приходится иметь дело, – причитал Экорд. – Студия в ужасе! Они хотят картинку посветлее!» Джонз был непреклонен. Даже сам Малкович намекнул на то, что картина выходит странноватая. 

«Даже он думал, что надо снимать “Быть Томом Крузом”», – смеется Джонз. И все же этот фильм, пульсирующий эксцентричными амбициями Джонза, стал успешным. Что до следующей картины, «Адаптация», многие запомнили слова гуру сочинительства Роберта Макки (его играл Брайан Кокс): «Напишите сценарий без конфликта или катастрофы – и вы наскучите зрителям до смерти». «Чудовища…» засовывают реплику Кокса в одно глубокое темное место.

На деле «Там, где живут чудовища» и впрямь темноват: солнце показывается в фильме, лишь когда Макс и его любимое чудовище Кэрол (Джеймс Гандолфини) бредут по пустыне, окружающей владения монстров. Их мир мрачен, полон искушений и вероятных опасностей. То же можно сказать про места съемок: команда Джонза покинула цивилизацию ради диких уголков австралийской Виктории, где 150 человек сражались с песчаными бурями и ветром, дувшим со скоростью 100 километров в час. Бюджет фильма рос не по дням, а по часам – Джонз искал самый эффективный способ оживить чудовищ. В итоге он выбрал костюмы, созданные компанией Джима Хенсона. Озвучивали монстров знаменитости.

«Монстры шерстистые и милые, и в то же время это великаны с зубами и когтями. Их головы размером с половину туловища, в этом смысле они похожи на младенцев, но при этом они очень страшные, – не нарадуется Джонз. – Для меня чудовища – это квинтэссенция творчества. Чистое волшебство! Мы сняли кино про детство, как и задумывал Морис. Он написал предельно честную книжку о детстве, вот почему она переиздается до сих пор. Эту историю любят дети. И мы ее тоже любим. Они понимают, что это честная история, этим она их и привлекает. Мы сняли очень личный, странный и в то же время масштабный фильм. Не знаю, хорошо это или плохо, но я сказал своим фильмом именно то, что хотел».

В отличие от видеоклипа для Marxman.

«О да, – смеется Джонз. – Честное слово, кино получилось на сто процентов таким, каким мы его задумывали. У меня такое чувство, будто мы совершили тяжкое преступление, и оно нам сошло с рук». 

Текст: Empire
Написать комментарий
А
О проекте Контакты Вакансии Реклама Перепечатка Лицензионное
соглашение
ВКонтакте OK.RU Яндекс Дзен Telegram
18+ Film.ru зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Свидетельство Эл № ФС77-82172 от 10.11.2021. © 2024 Film.ru — всё о кино, рецензии, обзоры, новости, премьеры фильмов
Предложить материал
Если вы хотите предложить нам материал для публикации или сотрудничество, напишите нам письмо, и, если оно покажется нам важным, мы ответим вам течение одного-двух дней. Если ваш вопрос нельзя решить по почте, в редакцию можно позвонить.

Адрес для писем: partner@film.ru

Телефон редакции: 8 (495) 229-62-00
Film.ru Пожаловаться Что именно вам кажется недопустимым в этом комментарии?