Слово о словах

В искусстве нет строгих правил – бумага, холст и пленка стерпят все, что творцы смогут на них запечатлеть. Однако есть правила здравого смысла, профессионального опыта и художественного бизнеса, которые стоит соблюдать. Или хотя бы прислушиваться к ним и не отходить от них слишком далеко.

Целый ряд таких правил касается названий – прежде всего названий фильмов. По причинам, которые будут изложены ниже, вы поймете, почему эти правила касаются лент в большей степени, чем книг и творений художников.

Чтобы увидеть, откуда берутся правила по поводу названий фильмов, нужно осознать, зачем вообще нужно название. Прежде всего оно обозначает картину, и отсюда логично следует, что название должно быть уникальным. Или как минимум не повторяющимся в прокате каждый год. Исключение делается для лент, которые переносят на экран классические произведения. Удобно, когда все экранизации «Войны и мира» называются «Война и мир», а не идут вразнобой, как некоторые экранизации «Трех мушкетеров» («3 мушкетера», «Мушкетер», «Д’Артаньян и три мушкетера»…).

Понятно, бессмысленное сочетание двадцати букв и цифр – это уникальнейшее название, которое, однако, фильму не подходит. Чтобы зрителям легко было обсуждать картину на словах и на письме, название должно быть легкопроизносимым, сравнительно компактным (или легко сокращаемым, как в случае знаменитой ленты «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу») и достаточно понятным. Чем больше в названии непривычных слов, тем труднее его запомнить, а название должно откладываться в голове. Также очень хорошо, если зрителю не приходится краснеть перед друзьями или перед кассиром, когда он произносит название фильма. Поэтому не стоит включать в название неприличные слова.

Удачное название должно не только обозначать картину, но и хоть немного определять ее. Идеальное название дает публике представление о сути фильма и одновременно заинтриговывает. Сравните книгу «Принцесса Марса» с ее экранизацией «Джон Картер». Да, у студии Walt Disney были причины не использовать слова «принцесса» и «Марс» в названии фильма (не будем вдаваться в подробности, какие именно), но вместе с водой выплеснули ребенка. «Принцесса Марса» однозначно указывает, что зрителей ждет космическое приключение, и поклонники фантастики сразу начинают гадать, как выглядит инопланетная принцесса и что она собой представляет. А может, это не девушка, а название космического корабля? «Джон Картер» же – просто банальное английское имя, которое никуда не зовет и не ведет. Оно заинтригует только тех, кто читал «Принцессу Марса» и ее продолжения.

Защитники «неправильных» названий могут сказать, что картины рекламируются с помощью постеров и трейлеров, а не названий. Действительно, так и есть. Но не каждый потенциальный зритель вглядывается в постеры и всматривается в трейлеры. В эпоху переизбытка информации мы отлично отфильтровываем то, что нам неинтересно. И чем меньше энтузиазма вызывает заглавие ленты, тем больше зрителей пройдут мимо ее визуальной рекламы. Даже если она феерическая. Кроме того, зритель может увидеть фильм в электронной афише или в каком-нибудь другом кратком списке, где новинки проката представлены лишь названием. Если название не рекламирует картину, то зрителя в этот момент можно потерять.

Далее, в название картины не стоит включать орфографические и грамматические ошибки, даже если в них есть глубокий смысл. Невнимательный зритель попросту не поймет «хитрую игру», а въедливый зритель будет расстроен ошибкой на видном месте. При этом орфографические ошибки в разговорной речи не воспроизводятся никогда, а в письменной речи – не всегда. Так что в обсуждениях фильма «игра» все равно пропадет. Если хочется выпендриться, то лучше использовать грамматические ошибки, которые чаще воспроизводятся при запоминании и записи по памяти. Скажем, наш «Как я провел этим летом» удачнее, чем голливудский The Pursuit of Happyness (корректный перевод – «В погоне за щастьем»).

По тем же причинам стоит избегать непривычной для названий пунктуации. Скажем, знаменитый советский фильм называется «…А зори здесь тихие», но кто из непрофессионалов, не проверяющих каждую букву, записывает это название с троеточием в начале? Кстати, положенная в основу фильма повесть Бориса Васильева называется «А зори здесь тихие…», и в недавно вышедшей новой киноверсии троеточие тоже в конце. Это очень тонкий ход, отличающий прежнюю и недавнюю картины, но кто обратил на него внимание? Есть ли смысл в подобных ходах, которые почти не отмечаются публикой, но создают проблемы при каталогизации?

Наконец, стоит помнить, что если картина выходит в международный прокат, то хитроумное название может потеряться в переводе. Тот же The Pursuit of Happyness превратился в России в обычный «В погоне за счастьем», без орфографических ошибок. И если это название еще можно было бы воспроизвести по-русски, то что сделать с названием вроде eXistenZ (в России «Экзистенция»)? Адекватно перевести его нельзя, а буквы «X» и «Z» в переводе не выделить, потому что в кириллице их нет. А ведь еще есть китайский язык с иероглифами и хинди со слоговой азбукой деванагари, где совсем другая орфография, без строчных и прописных символов.

Завершить этот краткий обзор правил стоит идеальным названием. Это «Игра престолов». Коротко, ясно, переводимо, легко произносимо, с намеком на жанр – и при этом интригующе. Вы вполне можете представить себе сериал, зная лишь его название. Что касается особенно бездарных названий, то сильный претендент – французская комедия RRRrrrr!!! («Миллион лет до нашей эры» в русском переводе). Некоторые люди физически не могут это произнести!

Теперь присмотримся к названию нового фильма Даррена Аронофски. По-английски он называется mother!, по-русски – «мама!», и не нужно залезать в Интернет, чтобы верно предположить, что в обсуждениях и даже в профессионально написанных статьях в уважаемых изданиях это название порой записывается как Mother! или «Мама!». Мы все привыкли, что заглавие начинается с заглавной буквы (на то она и «заглавная»!), и Аронофски эту привычку не победить.

Почему режиссер так называл картину? Аронофски настаивает, что для его названия равно важны строчная буква и восклицательный знак в конце. Последний отражает «восклицательность» ленты, ее драйв и безумие, а у строчной буквы есть символическое обоснование, которое смогут разгадать те, кто внимательно посмотрит фильм и вдумается в его содержание.

Но головоломка головоломкой, а проблемы такого названия от его осмысленности никуда не деваются. На хинди, например, его адекватно не перевести, а фильмов с названиями «Мама» и «Мать» по всему миру видимо-невидимо, и ленте Аронофски легко среди них потеряться. Хорошо хоть, что режиссер не использовал вариант motherrr!!!, который был на обложке одной из редакций сценария. С точки зрения правил названий это был бы вариант за гранью добра и зла, почти на уровне RRRrrrr!!!

Кстати, для Аронофски это не первое странное заглавие. Его первый полнометражный фильм назывался «π», и режиссер долго боролся за то, чтобы заглавие писалось именно так, а не Pi (в смысле «число пи»). Однако победить ему не удалось. Pi, «Пи» и их аналоги встречаются куда чаще, чем «π», потому что так писать удобнее. Если вы, конечно, не грек и не математик. Так что Аронофски мы уважаем, но с заглавием «мамы!» он дал маху.