Приговор обжалованию подлежит

Разумеется, целые жанры накрываются медным тазом из-за одной-единственной провальной ленты далеко не часто. Как правило, таких лент несколько (поскольку киноиндустрия подвержена инерции и любит вырабатывать любую «золотую жилу» дочиста), и только после двух-трех явных кассовых неудач Голливуд решает перекрыть всему жанру кислород. Вместе с тем есть и другие веские причины, по которым фильмы определенного жанра пропадают с экранов. Например:

– Производство фильмов жанра становится слишком дорогим и больше не окупается, а «снижать обороты» ни зрителю, ни Голливуду неинтересно.

– На экраны выходит фильм, деконструирующий жанр – то есть настойчиво тыкающий зрителю в лицо всеми штампами, клише и несоответствиями, которыми этот жанр набит. После такой деконструкции пытаться снимать новые фильмы на ту же тему – все равно что стараться поразить толпу фокусами, секрет которых ей только что сообщили.

– Очередной разрекламированный фильм оказывается настолько слаб во всех смыслах, что переполняет чашу зрительского терпения – аудитория начинает ругать весь жанр, который у нее отныне будет ассоциироваться с плохим кино. Услышав глас народа и подсчитав цифры сборов, главы студий говорят продюсерам: «Пипл больше не хавает, этот жанр протух, на него денег больше не дадим». Временами подобное случается даже с сиквелами мегапопулярных фильмов, неудача которых заставляет продюсеров думать: ну, если даже такое хитовое имя не спасло продолжение от провала, то чего уж говорить о менее известных проектах на ту же тему? Отменим-ка мы их от греха подальше…

– Фильм, напротив, настолько хорош, что тягаться с ним никто не решается, чтобы не быть поднятым на смех. Попытки имитаторов скопировать успех кинохита только подчеркивают глупость этой затеи, серьезных же конкурентов картина так и не встречает. Жанр благополучно усыхает.

– В жанре снимается нечто настолько амбициозное и высокобюджетное, что просто обречено стать классикой (для этого фильму вовсе не обязательно быть шедевром). Крупная постановка обычно старается облизать каждое жанровое клише и доводит их общую концентрацию до такой плотности, что выжимает жанр досуха. После этого будут неминуемо проваливаться и сиквелы, и другие фильмы жанра, поскольку на них будет лежать явственный отпечаток вторичности. И реакция зрителя практически всегда будет одинаковой: «Все это я уже видел».

– Стечение обстоятельств «третьей силы» делает весь жанр непопулярным, и попытки играть на этом поле еще долго воспринимаются как безвкусица. Например, после 11 сентября еще долго никто не решался ронять самолеты на американские города. А секс-революция 60-х заставила Голливуд отойти от пуританства и морализаторства, процветавшего в киноиндустрии с 30-х годов.

– Выходит пародия, меткая и запоминающаяся настолько, что новые фильмы в пародируемом жанре становится снимать попросту бессмысленно – после грубого осмеяния никто уже воспримет их всерьез.

– Уходит из жизни видная киноикона (режиссер, сценарист, актер, продюсер), с деятельностью которой четко ассоциируется определенный жанр, – и, оставшись без «присмотра» и постоянной подпитки со стороны мастера, весь жанр угасает. Вариант: закрывается студия, много делавшая для поддержки теряющего популярность жанра, в который больше не стремятся вкладываться другие студии. Так или иначе, когда глохнет маховик, силами которого все приводилось в движение, жанр этого может не пережить. Фильм, на котором заканчивается эпоха подобного кино, может быть вовсе и не плохим – просто ему не повезло остаться «крайним».

– Картина, заработавшая ярлык «убийцы жанра», вполне хороша, но все же не собирает ожидавшуюся кассу. Это может быть простым невезением, поскольку на размеры сборов влияет много факторов, далеко не все из которых поддаются какому-либо просчету или контролю. Но студии все равно решают не рисковать деньгами лишний раз и перестают инвестировать в жанр.

– Аудитория объедается каким-то жанром до такой степени, что ее начинает от него тошнить. Вместе с тем и сам жанр, запутавшись в собственных штампах, уже не может предложить ничего нового. Как результат – постоянные обвинения популярных франшиз в самоповторах, падение их сборов и вынужденные похороны жанра.

Разумеется, смерть жанра – обычно событие не окончательное. В кино, как известно, никто и ничто не умирает по-настоящему: если выждать достаточно времени и реанимировать мертвеца надлежащим образом, пересобрав его, заменив устаревшие элементы более современными, умело реконструировать и перезапустить какую-нибудь давно выдохшуюся франшизу, то можно вытащить целый жанр из могилы. (Фильмы о пиратах считались пропащим и совершенно бесперспективным делом на протяжении нескольких десятилетий – пока студия Диснея не решила сделать «Пиратов Карибского моря». Сегодня капитан Джек Воробей – один из самых узнаваемых кумиров детишек.)

В неживом состоянии случалось побывать многим жанрам, порой на протяжении целых десятилетий, пока не находился кто-то смелый, способный вколоть трупу немного адреналина. Так «Лихорадка субботнего вечера» и «Бриолин» вернули к жизни мюзиклы после провала «Хеллоу, Долли!», а после повторной смерти от рук «Занаду» и «Музыку не остановить» жанр был снова перезапущен с помощью «Мулен Руж!» и «Чикаго». Сиквелы «Бэтмена» в 90-е, казалось бы, испохабили всю тему супергероического кино, превратив его в посмешище. Но появился «Блэйд», «Люди Икс», «Человек-паук» и другие кинокомиксы, реабилитировавшие весь жанр, – кто бы мог подумать 15 лет назад, что комиксы не только отмоют свое имя, но и станут главной деньгоносной силой Голливуда!

Фильмы-катастрофы, сошедшие на нет к 80-м годам (и высмеянные «Аэропланом» так, что перестали кого-либо впечатлять), ожили в середине 90-х в лице «Дня независимости», «Вулкана», «Армагеддона». К тому моменту уже наступила эра цифровых эффектов, и можно было разваливать небоскребы с помощью анимации, не строя дорогостоящих макетов, – это было и дешевле, и убедительней. А где были зомби-хорроры в 90-е? Жанр считался почившим в бозе, пока в новом тысячелетии не вышли ремейк «Рассвета мертвецов» и «28 дней спустя», перезапустившие зомби-тему и представившие зрителю новый тип живых мертвецов, способных бегать со спринтерской скоростью. Ничто так не вдохновляет киностудии, как чужие успехи. Главное – красиво сдвинуть глыбу с места, показать ее скрытые возможности; дальше начинает работать «эффект длинного хвоста», и конкуренты дружно хватаются за жанр, за который накануне не дали бы и цента.

Еще несколько примеров:

– «Крик» сознательно задумывался как убийца сильно выдохшегося к началу 90-х слэшер-жанра, но вогнать ему кол в сердце не смог, поскольку стал даже слишком популярен – и вместо того, чтобы похоронить, перезапустил жанр (правда, хватило этого заряда всего лет на 10, поскольку последователи Уэса Крейвена не обладали остроумием мастера и скоро вновь опрокинули весь жанр в примитивную мясорубку а-ля 80-е).

– Фэнтези-жанр, не подававший признаков жизни после «Конана-разрушителя» и «Рыжей Сони», был с помпой переупакован на переломе тысячелетий Питером Джексоном с помощью «Властелина Колец». Не у всех получилось повторить успех Фродо и Ко (то, что удалось «Хроникам Нарнии», не удалось «Эрагону»), однако отрицать значение истории о хоббитах для всего киножанра сложно.

– Пеплумы лежали в руинах так долго, что зритель начал забывать, что это вообще такое. «Клеопатра» казалась анахронизмом из 60-х, который может нравиться только старикам. Затем Ридли Скотт снял в 2000 году «Гладиатора», и вдруг выяснилось, что у фильмов «меча и сандалии» все еще есть приличный кассовый потенциал. Мода на античность, батальность и героику укрепилась за счет «300 спартанцев» – правда, как несложно заметить, в сегодняшнем Голливуде, ориентированном на экшен-сказки, жанровый упор делается скорее на мифы, нежели на реальные события.

– 3D-фильмы оживали и умирали уже несколько раз: они были на пике в 50-е, в 80-е и нулевые, каждый раз возвращаясь в упаковке новой, улучшенной и удешевленной технологии. Но поскольку 3D – это главным образом выскакивающие с экрана предметы, а один и тот же трюк способен рано или поздно надоесть кому угодно, то интерес публики к новшеству со временем всегда падал, и для перезапуска жанра требовались большие ивент-проекты уровня «Аватара».

– Рождественские «ужастики», исчезнувшие с горизонта после провала ремейка «Черного Рождества» (2006), имеют шанс вернуться – во всяком случае недавнего «Крампуса» хвалили так, что Голливуд может призадуматься.

– Провал «Луни Тюнз: Снова в деле» надолго отбил у Голливуда желание помещать мультперсонажей в реальный мир. Со временем жанр вывели из коматозного состояния «Элвин и бурундуки» и «Смурфики».

– Последовательные провалы сиквела «Лары Крофт», «Электры» и «Женщины-кошки» убедили фильммейкеров, что женщины в качестве экшен-героев никому не интересны (поэтому зритель так и не дождался «Черной вдовы»). Успех «Голодных игр» заставил индустрию пересмотреть свои взгляды на ситуацию – и студия Warner Bros. уже готовит экранизацию «Чудо-женщины».

– Киносборы «Хранителей» отбили у киностудий охоту делать «кинокомиксы для взрослых», но после того, как «Дэдпул» стал самым кассовым фильмом с рейтингом R, Голливуд может пересмотреть свои позиции.

Конечно, не всегда громкий всплеск в определенном жанре может вернуть его к жизни – как минимум потому, что временами этот «всплеск» бывает очень сложно скопировать (по этой причине сегодня никто не осмелится снимать фильм о пиратах, если в нем нет фэнтезийных элементов и Джонни Деппа в главной роли). Как результат, попытки перепустить жанр в итоге часто остаются «отдельными удачами», не влияющими на общее положение дел. Вы, конечно, о них слышали:

– Некогда популярный жанр «эпик романс», прибитый кассовой неудачей «Дочери Райана», больше не ловит мышей: любовь на фоне исторических катастроф выныривает на экраны раз в десятилетие («Титаник», «Перл-Харбор», «Помпеи»), но в целом клиент остается «скорее мертв, чем жив». Надолго ли?

– Голливудская эротика, правившая бал в начале 90-х, вымерла вместе с кассовым провалом «Шоугелз»: рейтинг PG-17 стал ассоциироваться у аудитории с порнографией, и сегодня никто больше не вкладывает денег в подобное кино (последним гвоздем стал «Основной инстинкт 2» в 2006-м). Исключения – «Мечтатели», «Стыд», «Нимфоманка» – лишь подтверждают правило.

– Поджанр ужасов «пыточное порно» выдохся уже на середине франшизы «Пила» – все, что выходило после этого, показывалось при полупустых кинозалах. А во второй половине нулевых фурор произвело мистическое «Паранормальное явление», окончательно убившее torture porn: забросив кровопускание, Голливуд кинулся штамповать фильмы о призраках и «найденных пленках». Оба этих направления к настоящему моменту также изрядно выдохлись и ждут своих жанр-киллеров.

– Что происходит с вестернами? С 80-х годов – ничего заслуживающего внимания. После того как «Небесные врата» с треском провалились, угробив и студию, и карьеру режиссера, Голливуд опасается вкладывать в вестерны большие деньги. Время от времени на поверхность всплывают любопытные экземпляры типа «Быстрого и мертвого», «Поезда на Юму», «Костяного томагавка», но революции они не производят: времена Дикого Запада слишком отдалились и затуманились, чтобы вызывать у аудитории по-настоящему сильные чувства. Жанровые миксы с примесью вестерна способны очаровывать аудиторию, но вестерн в чистом виде считается жанром мертвым.

А где фильмы о ниндзя? Куда подевался шквал лент о боевых искусствах? Где «неприличные» тинейджерские комедии типа «Американского пирога»? А фильмы о смышленых детях, уделывающих взрослых? Куда вдруг исчезли романтические вампиры? А джей-хорроры в «японском стиле»? Трогательные ромкомы в духе «Вечного сияния чистого разума»? Эти жанры сегодня либо вытеснены в инди-кинематограф и пролетают мимо широкого проката, либо просто ждут, пока их снимут с полки и перезапустят – то ли с помощью свежих сюжетов, то ли в формате ремейков. При этом законы жанра будут переизобретены и переписаны (читай: подогнаны напильником под современный стиль, реалии и модные тренды), а тон повествования может меняться в более светлую или мрачную сторону. Как показывает практика, «новая волна» обычно не очень-то похожа на то, что делалось ранее, но формально можно говорить о возвращении целого жанра к жизни.

И это, конечно, хорошо. Ведь далеко не всегда «смерть жанра» означает, что ему недоставало качества. Например, выброшенные на обочину эксперименты Роберта Земекиса, в которых живые актеры играли анимационных персонажей, не виноваты, что их производство выходило слишком дорогим. После провала «Тайны красной планеты», не сумевшей вернуть многомиллионные вложения, многообещающий жанр лишился финансирования – и пока, увы, возрождаться не собирается. Но мы надеемся на удешевление технологий и возвращение к зрителю мультяшных персонажей с живой мимикой и естественными движениями. Рано или поздно их час обязательно настанет.

Голливуд подобен флюгеру, он готов следовать за всем, что сулит прибыль. На практике это означает, что считающиеся мертвыми киножанры могут просыпаться и возвращаться в строй в весьма сжатые сроки – была бы студия, готовая рискнуть некоторыми деньгами, да режиссер-реформатор, не боящийся рискнуть карьерой. Так что не надо торопиться их хоронить: все эти «ископаемые» наверняка еще порадуют своим присутствием на экране… если не нас, то наших детей уж точно.