Побег из лягушатника: Рецензия на фильм «Мотылёк»

Анри Шарьера, взломщика по прозвищу Мотылёк, подставили и бросили в тюрьму за убийство человека. Теперь его увезут в далёкую Французскую Гвинею, откуда Шарьер уже не должен выбраться никогда. Но у Мотылька другие планы на жизнь — заручившись поддержкой богатого афериста Луи Дега, он планирует побег. А затем ещё один побег. И ещё один.

Идея сделать ремейк «Мотылька» 1973 года изначально казалась довольно сомнительной — и не из-за того, что оригинал Шаффнера, одного из пионеров «Нового Голливуда», сложно переплюнуть в принципе. Дело в том, что мемуары Анри Шарьера вдохновили столько историй о побегах, породили столько сюжетных ходов и тропов внутри жанра, что переосмысление его истории просто обречено на вторичность. Новый «Мотылёк» оказывается в положении некого симулякра — копии от копии, чей оригинал если и существовал когда-то, то сейчас уже не важен.

Датского режиссёра Михаэля Ноера, которого по непонятным причинам поставили делать ремейк американской классики, спас бы только иной взгляд на историю, другой ракурс, может, тон. Но все изменения, которые Ноер принёс в «Мотылька», — не улучшения и не попытки создать что-то новое. Это проказа, типичная болезнь сиквелов и перезапусков: желание сделать больше, круче, ярче, довести всё положительное до максимальных значений.

На выходе получается наоборот: в попытке расширить историю, показать больше жизни Шарьера Ноер сильно ломает темп, путается в событиях и к концу превращает фильм в сумбур. Из-за этого ценность некоторых отрезков в судьбе героя катастрофически снижается. Например, последний побег, который должен стать кульминацией многолетней борьбы Мотылька за свободу, тут занимает от силы минуты три. А финальный прыжок, одна из сильнейших сцен оригинала, в новом фильме теряет фатальность, острые скалы острова Дьявола будто не несут герою совершенно никакой угрозы. Здесь всё, что нужно Анри для побега, — это прямо как на сентиментальных открытках, просто поверить в себя.

Литры крови, кишки, дерьмо, протеиновые амбалы вместо тощих заключенных, ночные бабочки вместо бабочек буквальных — новый «Мотылёк» изо всех сил пытается создать образ картины брутальной, жёсткой, беспринципной. Но брутальность эта примерно такая же, как в матчах каких-нибудь рестлеров: выглядит, может, и эффектно, но уж очень всё это наигранно. Здесь даже сцены галлюцинаций Шарьера вышли пижонскими, словно кричащими «Смотрите, как умею!». Они не выглядят как то, что мог увидеть человек, несколько лет находящийся в одиночестве, — скорее как нелепая попытка поиграть в дешёвый символизм.

И уже не так важно, что Чарли Ханнэм — далеко не Стив МакКуин, а изображение Рами Малеком героя Дастина Хоффмана скорее похоже на пародию. Тотальный мискаст актёров теряется за прочими промахами, превращающими «Мотылька» из классической повести в далеко не лучший эпизод сериала «Побег».

С 27 сентября в кино.