Судья Бредд: рецензия на фильм «Суд над чикагской семёркой»

В разгар Вьетнамской войны разные молодёжные либеральные партии готовят акцию протеста в Чикаго 68-го. Из-за жестоких действий полиции протест вскоре перерастает в массовые беспорядки, а «организаторов» решают осудить на 10 лет по надуманной статье. Среди них основатели партии Йиппи Эбби Хоффман и Джерри Рубин, активисты Том Хэйден и Ренни Девис, пацифист Дэвид Дэллинджер, два парня, которых взяли, чтобы потом отпустить и этим оправдать жестокий приговор остальным, а также основатель «Чёрных пантер» Бобби Сил, который в Чикаго приехал всего на пару часов и в беспорядках не участвовал. Все они (кроме Сила) в итоге войдут в историю как «чикагская семёрка», живое доказательство того, что и в США бывают политические суды.

«Суд над чикагской семёркой» — кино настолько своевременное, что сложно представить, как его могли задумать ещё в 2006-м. Тогда Стивен Спилберг предложил Аарону Соркину — уже написавшему «Несколько хороших парней» и «Западное крыло», но ещё не получившему «Оскар» за «Социальную сеть» (которая в итоге и сделала его имя мемом) — написать кино о протестах в Чикаго 68-го и суде над леволиберальными активистами. Годом позже текст был готов, но съёмки так и не начались из-за вспыхнувшей забастовки Гильдии сценаристов. Вот такая вот злая ирония.

В 2008-м за сценарий хотел взяться Бен Стиллер (вот на это мы бы посмотрели!), затем — Пол Гринграсс. Стивен Спилберг за это время унял протестный зуд «Шпионским мостом» и «Секретным досье», другими фильмами о судах, справедливости и либерализме. А Соркин растаскал свои же цитаты из «Чикагской семёрки» в другие проекты — впрочем, у него всегда была слегка нездоровая тяга к самоповторам. В этом смысле «Суд над чикагской семёркой» немного напоминает гиллиамовского «Человека, который убил Дон Кихота» — его тоже делали так долго, что отдельные художественные элементы успели расползтись по другим работам автора.

Кардинальная разница между «Семёркой» и «Дон Кихотом», впрочем, в том, что фильму Соркина запоздалый релиз однозначно пошел на пользу — едва ли в 2007-м картина смогла бы так же сильно срезонировать с реальным общественным положением. Когда на улицах бушуют либеральные протесты против полицейского насилия, а на выборах против одиозного республиканца выступает неоднозначный демократический кандидат, выходит кино, в котором происходит ровно всё то же самое, но 50 лет назад. Такое захочешь — не просчитаешь. Искусство имитирует жизнь, жизнь имитирует искусство.

Впрочем, ценность «Суда над чикагской семёркой» вовсе не ограничивается филигранным попаданием в цайтгайст. Уж точно не для нас — живущих в стране, где кино о политическом суде, в котором хотя бы в теории можно выиграть, выглядит большей научной фантастикой, чем, скажем, «Интерстеллар». Кино Соркина по всем фронтам образцовое, выверенной с академической точностью, такое, знаете, по- правильному «оскаровское». В последние годы подобные картины обычно снимает, собственно, Спилберг, чьи отпечатки остались в «Суде над чикагской семёркой» даже после его ухода с проекта — в длинных кадрах со сложным мизансценированием, немного наивном пафосе, ну и (блестящем) Марке Рэйленсе в одной из центральных ролей.

Соркин, конечно, не такой мастеровитый режиссёр, как Спилберг, но явно старается — хотя на letterboxd и продолжают шутить, мол, «Аарон Соркин слишком хороший сценарист, чтобы работать с таким посредственным режиссёром, как Аарон Соркин». Ему всё ещё интереснее писать остроумные диалоги, игру в словесный пинг-понг на выживание, чем как-то оформлять это визуально: благо, жанр судебной драмы к такому располагает — здесь люди в принципе мало чем могут заняться, кроме как бесперебойно толкать заготовленные речи. Местами «Суд над чикагской семёркой» может напоминать пьесу (коей были изначально «Несколько хороших парней», например), но в нужный момент Соркин обязательно проворачивает какой-нибудь чисто кинематографический трюк, чтобы напомнить о медиуме и заодно, может, самую малость спижонить.

Например, монтирует фразы из обрывков речи разных людей, показывая — иногда с долей иронии — разные взгляды участников действий на одни и те же события. Или посреди полицейской бойни вдруг вставляет хроникальные кадры — излюбленный приём Спайка Ли, который у Соркина, правда, выходит куда эффектнее. Когда протестующие впервые открыто сталкиваются с копами, он снимает сцену так, будто речь идёт не о разгоне митинга, а об эпическом сражении времён той же Вьетнамской войны. Экран застилает дымом, проливается кровь, звучат глухие удары дубин. Казалось бы, Соркин утрирует, но, хоп, ловким движением руки на экране появляются реальные кадры тех же столкновений — не менее жестокие и шокирующие, чем их киношные братья. Он как будто понимает, что реальные события порой настолько неправдоподобны, в них настолько явно есть плохие и хорошие, что перенеси ты это на экран — и никто не поверит, скажут, что упростил, поделил на чёрное и белое. И потому бьёт не бровь а в глаз, наглядно демонстрирует, что никакой полуправды тут быть не может: иногда мир действительно делится на чёрное и белое.

«Суд над чикагской семёркой» — это вообще кино про идеи, в отличие от какой- нибудь «Социальной сети» или «Стива Джобса», которые, конечно же, были в большей степени про героев. Даже в «Игре Молли» и «Несколько хороших парней» Соркин выписывал своим персонажам простенькие внутренние конфликты, связанные с их отношениями с родителями. Здесь же герои не столько люди, сколько рупоры тех или иных политических воззрений, а их противостояние, соответственно, столкновение не личностей, а мировоззренческих систем. Причём сразу на двух уровнях: первый — конечно, конфликт консерваторов и либералов. С ним всё просто: очевидно, на какой Соркин стороне, как приятно ему показывать старческий маразм судьи и лицемерие федералов.

А второй чуточку сложнее — на нём сталкиваются разные виды прогрессивной молодёжи: агрессивные контркультурщики йиппи (за них отдуваются Саша Барон Коэн и неузнаваемый Джереми Стронг) и куда более сдержанные активисты в лице Эдди Рэдмейна. Их закулисные споры звучат как внутренний монолог самого Соркина, остроумное размышление неглупого человека о том, какой род протеста может быть действительно эффективным. Что парадоксально и по-своему гениально, «Суд над чикагской семёркой», будучи фильмом про идеи, в итоге приходит к мысли, что люди, отдельные маленькие личности, всегда будут важнее большой истории. Этатисты беснуются, возмущаются и протестуют. Протест отклонён.