Умей сказать себе «Брейк!»: рецензия на 3-й сезон сериала «Блеск»

После закрытия ТВ-сериала женское рестлерское шоу «Блеск» переехало из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас: здесь они регулярно выступают в концертном зале казино и имеют большой успех. Рут, правда, успеху не слишком рада — ведь шоу, став регулярным, лишилось всякой изобретательности. Режиссёр Сэм теперь вообще сидит без дела, а Дебби строит планы на продюсерскую карьеру: со всеми этими (и многих других) личностными перипетиями, в общем, уже и не до рестлинга.

К концу второго сезона «Блеска» — космологической, по сути, истории о создании целого нового мира из абсолютного хаоса — сериал достиг если не логической точки, то как минимум очень жирной запятой (или, может, точки с запятой). Переход GLOW с ТВ на подмостки Лас-Вегаса удачно резюмировал тернистый путь шоу о женском рестлинге к успеху: производственная драма заметно сбавила обороты, конфликты улеглись и сгладились, а герои очень удобно разбились на пары — за редким исключением, кажется, окончательно. После таких глобальных подытогов у сериала, в общем, путей было немного: либо продолжать подкидывать шоу новых «злодеев» и новые проблемы — которые, с учётом прожитого, все равно казались бы напускными и легко решаемыми. Либо, что «Блеск» с переменным успехом и делает, сводить всю историю к психологизмам и личным передрягам.

Речь о той самой «мыльности», которая преследует, видимо, вообще все сериалы, хоть как-то связанные с комедией и широким ансамблем героев. От неё страдают даже лучшие из нас, и у «Блеска» этот переход от общего к частному проходит не без драматургических потерь: фокусируясь на своих персонажах, сериал вдруг обнаруживает, что за их яркими персонажными маркерами не скрывается особой истории. Герои-анекдоты отказываются играть драму, а меланхолики — обретать глубину, процесс их узнавания в первых двух сезонах оказывается гораздо интереснее непосредственно общения. Обычное дело для жизни, но очень обидное для ТВ-шоу — жизнь в конце концов не пишет команда профессиональных сценаристов.

Эти самые сценаристы проблему явно видят и потому бесстыдно заполняют характерные пустоты целым каскадом актуальных проблем: «Блеск» успеет поговорить о сексуальности, гомофобии и сексизме (ведь в сериале о буквально сильных женщинах обязательно вслух проговаривать, что они сильные), на пальцах объяснит глупым белым, почему культурная апроприация — это плохо даже в качестве шутки. В «Блеске», сериале изначально довольно фриковатом, казалось бы, сложно «переборщить» с повесткой — проблема толерантности к «не таким» органично вплетена в само сердце шоу. Но даже с такими удачными исходными авторы умудряются переусердствовать: в худшей сцене сезона они, например, заставляют одну из героинь всерьёз и безо всяких на то причин рассуждать о холокосте, открывая цепь признаний и грустных историй о геноциде.

Главным очагом интереса как была, так и остаётся пара Рут (Элисон Бри) и Сэма (Марк Мэрон), двух андердогов, очень разными путями борющихся (или не очень-то борющихся) с экзистенциальным творческим кризисом. Их бесконечный поиск счастья и авторского «я» к третьему сезону стал сильно напоминать, внезапно, «Коня БоДжека» — в первую очередь, конечно, своей смиренной безысходностью перед неумолимым «статус-кво». Их отношения теплее и глубже, чем у любой романтической пары в сериале (наверное, как раз из-за того, что их романтизм до поры до времени открыто не выражен), и они единственные, кто всё ещё удерживает «Блеск» в категории «кино о кино».

В остальном вся метанарративность — так ярко обозначенная во втором сезоне, в серии, чье действие происходило целиком в карикатурной вселенной GLOW, — из сериала ушла. Тема рестлинга как вторичной реальности, нелепым доппельгангером отражающей настоящую жизнь и помогающей с ней справиться, исчезла под тенью мелких интриг и семейных неурядиц: для сериала о рестлинге в третьем сезоне вообще катастрофически мало собственно рестлинга. Это, в принципе, очень большая проблема нового «Блеска» — он, неуклюже берясь за новые темы, совсем забывает про то, что делало его оригинальным и свежим. И, как бы обидно это ни было, отчаянно стремится к типичности.