Вечное возвращение кокни

Но своё чуть ли не самое главное признание Ричи получил в России: циничные воротилы, уличная шпана и богачи с тёмным прошлым – его слоёные торты криминальных сюжетов будто бы рефлексировали недавнее потрясение страны, в которой происходило первоначальное накопление капитала. Безусловно, что-то в Ричи выдаёт не британский, а «наш», сугубо русский дух. И дело не только в русских олигархах, карикатурно появляющихся под «Калинку-малинку», чтобы отрубить кому-нибудь руки.

Но Ричи отличают и чисто британские атрибуты: его фильмы пестрят не только особой уголовной романтикой Ист-Энда, но и английским педантизмом. Костюм- тройка, в который влезают ричиевские мафиози-педанты, модная твидовая одежда, а также дорогостоящие часы, которые соседствуют в кадре с пистолетами, – Ричи привнёс в кровавый мир повседневных разборок необходимое франтовство и элегантность. Особенно это заметно по «Джентльменам» – эффектному и развязному возврату Ричи к эстетике ранних фильмов: здесь льётся много крови, слетевшие с балкона трупы снимаются на смартфоны, брань сыпется штукатуркой, но мачистские манеры и стиль продолжают соблюдаться неукоснительно. Порой удивляешься тому, как герои Ричи излучают своё очарование прямо на ходу – умудряются ухаживать за бородой, палить из пистолетов и рассекать по Лондону, ни разу не запачкав свой элегантный плащ. Сочетание брутальности и галантных манер – главный признак мужественности, если формулировать понятие на основе нарциссистской вселенной Гая Ричи.

Это одна из причин, почему картины британца всегда будут смотреться остро и драйвово. Он заложник своего стиля – уникального, дерзкого, ни за кем, кроме Ричи, не закреплённого. Конечно, в его фильмографии случались сомнительные моменты, при сотрудничестве с Disney безукоризненный стиль режиссера пострадал в угоду помпёзности, коммерческим дивидендам и студийным компромиссам. Но недавние «Джентльмены» идеально сработали в качестве авторского извинения за карьерный простой. Впрочем, в этом фильме Ричи ещё и умудрился поиронизировать над самим собой – над хулиганским стилем и повседневной жизнью бандитов, значительно поменявшейся спустя десятилетие (с момента выхода «Рок-н-ролльщика»). Иронический флёр, склонность к подрыву жанров и сюжетных шаблонов всегда были важной составляющей режиссёрской стратегии Ричи. «Револьвер» – прекрасное тому доказательство. Возможно, самый радикальный опыт Ричи, где тот умело пожонглировал на территории интеллектуального европейского кино. Даже обе части «Шерлока Холмса» были по-своему дерзким экспериментом – любопытно то, как Ричи перезапускал поезд литературной «холмсианы», поставив её на рельсы многомиллионного блокбастера.

Лихорадочные истории Ричи всегда поэтичны и музыкальны – не только оформлением эпизодов на монтажном этапе в клиповую вакханалию (и все прекрасно знают, что Ричи начинал карьеру как автор музыкальных клипов и рекламных роликов), но и бесконечной болтовней, которая превращается в музыку лондонского захолустья. Ругаются здесь тоже красиво – особенно те персонажи, что говорят на просторечном кокни (один из многих британских диалектов, который ассоциируется с восточной частью Лондона) с его неповторимым сленгом.

Не менее удивительно, что Ричи превратил своё режиссёрское имя в красочный эпитет и номинальный образец – примерно так, как это произошло с Тарантино. Ричиевский криминал – особое художественное пространство, нисколько не потерявшее в лихости, дерзости и остроумии. Пространство, которое продолжает обогащаться и расширяться.