Интервью с Йеном Маккелленом

В «Пустоши Смауга» Йен Маккеллен впервые почувствовал себя хоббитом. В доме колоссального оборотня-медведя Беорна Гэндальф – не самый высокий персонаж на экране.

«Меня побили моим же оружием», – смеется актер, который дает EMPIRE интервью в последний день перед отъездом в Нью-Йорк, где он на Бродвее на пять месяцев воссоединится с Профессором Икс, Патриком Стюартом, чтобы сыграть в постановках пьес «На безлюдье» Гарольда Пинтера и «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета. «Они выстроили две потрясающие декорации дома Беорна, одну больше другой. Нас сажали на огромные стулья, чтобы мы казались маленькими. Также мы играли в нашу обычную игру: “Тот, кто ближе к камере, кажется выше ростом”. Это тоже было весело. Кроме того, на заднем дворе дома были огромные животные. Гигантские коровы и гигантские свиньи. Может, их специально вывели для фильма? Не знаю. Но это были удивительные создания».

Еще одно удивительное создание фильма – чародей Радагаст Бурый (Сильвестр Маккой), который, в отличие от Беорна, не умеет превращаться в медведя, но зато носит на голове птичье гнездо. Во второй картине Радагаст и Гэндальф вместе противостоят злому духу по имени Некромант. Его, как и Смауга, озвучил Бенедикт Камбербэтч. Хотя, когда Маккеллен снимался в картине, он этого не знал.

«Кажется, Бенедикт еще даже не согласился играть в фильме, когда мы снимали эти сцены. Так что реплики Некроманта произносил Питер Джексон по своему громкоговорителю. Он много кого может изображать – Смауга, Некроманта… Правда, все они говорят как Питер Джексон».

Хотя с Некромантом шутки плохи, Маккеллен обещает, что его сюжетная линия без юмора не обойдется. «С Радагастом не соскучишься!» – заверяет актер. Значит ли это, что «Пустошь Смауга» – первый в мире бадди-фильм (кино о забавном партнерстве) о волшебниках? «Я горжусь тем, что сыграл в первом бадди-муви о волшебниках, и я надеюсь, что Кристофер Ли не слишком расстроился. Мы ведь так здорово с ним зажгли в самой первой картине…»