Я в своём познании настолько преисполнился: рецензия на фильм «К звёздам»

В недалёком будущем человечество полноценно выбралось из земной колыбели: на Луну можно слетать в отпуск, на Марсе учёные кропотливо изучают отдалённые уголки вселенной. Отец Роя МакБрайда (Брэд Питт) — герой-астронавт Клиффорд МакБрайд (Томми Ли Джонс) — 20 лет назад отправился в долгую миссию за пределы Солнечной системы, но пропал где-то в районе Нептуна. Теперь Рой тоже астронавт и крайне несчастный человек — жена (Лив Тайлер) ушла из-за его одержимости работой, а он всё не может перестать смотреть вверх и ждать, что найдёт там ответы на волнующие с детства вопросы. Земля тем временем под угрозой гибели: мощные космические импульсы уже несколько раз становились причиной тотального блэкаута и, по расчётам учёных, через некоторое время могут уничтожить всё живое на планете. Импульсы эти движутся откуда-то со стороны Нептуна, и их источником, скорее всего, является затерянный корабль Клиффорда МакБрайда. Роя отправляют на самую важную его миссию — связаться с отцом и выяснить, что же произошло на его судне.

Космос как пространство абсолютного вакуума давно и регулярно рифмуется в искусстве с вакуумом личным, становится идеальным местом для всяческого рода интроспекций — не так уж сложно обратить свой взгляд внутрь, когда снаружи нет ничего, кроме безжизненной холодной пустоты. Об этом «Гравитация» Куарона и «Луна 2112» Дункана Джонса, о том же частично «Интерстеллар» и низкобюджетная «Любовь» Уильяма Юбэнка, с этой позиции «Солярис» Тарковского уничижил «неестественную» «Космическую одиссею» Кубрика. В последние годы Голливуд как-то особенно зачастил в космос — то ли политическая обстановка заставляет заниматься настолько далёким эскапизмом, то ли никак не отпустит куароновско-нолановский наградный успех. В том году был «Человек на Луне» Дэмьена Шазелла, в этом помимо «К звёздам» выйдут «Проксима» и «Бледная синяя точка» на ровно одну тему: астронавты возвращаются домой, стремятся обратно вверх, но снится им совсем не рокот космодрома и не эта ледяная синева.

«К звёздам», правда, никак не получится приписать ни политическую конъюнктуру, ни желание влиться в космический тренд: во-первых, сценарий фильма Джеймс Грэй начал писать ещё лет семь назад, во-вторых, слишком уж идеально картина встраивается в его фильмографию. Герои Грэя — вечные иммигранты, которых он сначала настойчиво пытался примирить с домом, затем — отправить от него куда подальше. Мечтой свалить с любимой в Сан-Франциско горит Хоакин Феникс в конце «Любовников», сбегает из неблагополучной Польши в поисках лучшей жизни Марион Котийяр из «Роковой страсти», раз за разом отказывается от спокойной семейной жизни Чарли Ханнэм, пытаясь найти «Затерянный город Z». С последним фильмом «К звёздам» так вообще ближайшие побратимы: обе картины рассказывают о людях, которые одержимо бегут от дома туда, сами не знают куда (или знают, но помогает это не сильно), в поисках того, сами не знают чего.

В обоих случаях Грэй в неожиданных пропорциях мешает глубокую метафизику личностной драмы с совершенно авантюрными сюжетами: в «Затерянном городе Z» открыто цитируется первопроходческая героическая поэзия Киплинга, а «К звёздам», если пересказать сюжет без психологических деталей, будет звучать как экранизация бульварной фантастики. Все эти космические пираты, базы на Марсе, сбрендившие звёздные приматы и полёты через астероиды с металлическим щитом наперевес вроде как совсем не подходят депрессивному фильму о бесконечно несчастном человеке. Но в них и есть, пожалуй, особый греевский шарм: модернистский вайб режиссёра, использующего жанровые тропы так, будто до него про космос не снимали вообще ничего, и потому не имеющий представлений о «низком», «высоком», «нелепом» и «неподходящем». Только у него «Солярис» в секунду может стать «Ковбоем Бибопом».

Есть в этой модерновости Грэя, конечно, и негативная сторона — в «К звёздам» он как-то совсем по-литературному сентиментален и постоянно дублирует визуал монотонным закадром, бубнящим риторические экзистенциальные вопросы. Наложенные поверх фильма речи Брэда Питта звучат так, будто их приделали продюсеры где-то на поздних стадиях производства — примерно как это было с театральной версией «Бегущего по лезвию», — а то вдруг глупый зритель не поймёт, что ощущает герой и что им движет. Это обидно, ведь «К звёздам» всё прекрасно объясняет без слов: во взгляде и аскетичных маньеризмах Питта психологии несравнимо больше, чем в сухом тексте, а великолепная камера Хойте Ван Хойтема — похожая то на Диккинса в сиквеле всё того же «Бегущего по лезвию», то на Любецки в «Гравитации» — фиксирует отчуждённость и тотальную дезориентацию героя в миллиарды раз лучше его монологов. Чисто кинематографически «К звёздам» — один из самых впечатляющих фильмов последних лет, удивительно совмещающий грандиозность космического эпика с камерной теплотой зернистой плёнки. И сложно, глядя на его формальные достижения, не думать о том, насколько фильм был бы лучше, если б чуть реже открывал рот.

Ближе к концу, впрочем, закадр успокаивается и даёт волю кинематографической поэтике Грэя, который в финале молчаливо и без всякого надрыва подытоживает собственные философские искания из «Затерянного города Z». «Человек всегда должен тянуться к звёздам. Иначе зачем нам небо?» — утверждала одна из героинь его прошлого фильма. «Да, в общем-то, незачем», — уверенно отвечает ей «К звёздам». На небе, утверждает Грэй, нет ничего, что вы не смогли бы найти на Земле — везде, куда проникли люди, будут одинаковые лавки «Сабвэя», одинаковые радости и одинаковые проблемы. Тянуться туда совершенно незачем: человеку в конце концов нужен только человек. А вы и дальше идите, свищите, летайте в свои далёкие галактики, а я пойду наслаждаться прекрасным осенним закатом на берегу тёплой южной реки.