Фредди заберет тебя: 5 причин почему «Кошмар на улице Вязов» стал культовым фильмом ужасов

Фредди Крюгер

Роберт Инглунд в роли Фредди Крюгера на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Первая причина — это Фредди. Здесь даже не приходится сомневаться: вещание телевизоров наших широт куда охотнее принимало сигналы с Крюгером, чем с Джейсоном или тем же Майклом Майерсом. У каждого второго 30-летнего сейчас (с амплитудой лет в 5) на постсоветском пространстве есть истории о том, как в детстве с экрана ему «приветливо» махал перчаткой с ножами гадкий черт с ожогами на лице.

Разумеется, спать не могли дети и взрослые по всему миру, и «родной» он не только нам — если довольно сложно представить, что любой из других титульных маньяков вдруг выйдет за пределы своего облюбованного края вроде Хрустального озера, то география Крюгера пусть и была привязана к городку Спрингвуду, но на самом деле ограничивалась лишь фантазией зрителя. Хотя описанное выше скорее наследство, чем генетика ужаса. Чем же Фредди так отличается от всех остальных?

Роберт Инглунд в роли Фредди Крюгера на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Суммировав сказанное выше, можно обозначить мистическую природу страха: пусть в прошлом Крюгер и был обыкновенным маньяком, который тащил детей в бойлерную, а затем на тот свет, теперь его вотчина располагается по ту сторону реальности. У жанра слэшера появилась брешь в левом борту — туда просочились интонации дома с привидениями. Не то чтобы живучесть Майерса или ярость Кожаного Лица («Техасская резня бензопилой») не выходила за рамки реалистичности, но Фредди откровенно выбился в лигу паранормального, пусть и действовал по законам слэшера.

Хэзер Лэнгенкэмп в роли Нэнси на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Кроме присутствия призрачных материй в теле Крюгер, в отличие от собратьев по холодному оружию, очень любил поговорить и не чурался пусть и специфического, но все же чувства юмора. Молчание Фредди причисляют к одной из главных неудач ремейка 2010 года (хотя, будем откровенны, у пересъёмки сильных сторон, в общем-то, нет). Помимо голоса у Крюгера появилось и лицо, пусть и изуродованное: убийца не носил маску, а его роль закрепилась за одним артистом — Робертом Инглундом. Подмену слишком сложно было бы не заметить — Фредди не мог сыграть любой подходящий по комплекции здоровяк в традиционном костюме. Это во многом сыграло на чувстве привязанности к маньяку с перчаткой — он стал вполне себе полноценным собеседником, а не просто угрожающим безмолвным силуэтом.

Сами убийства Крюгера нацелены на страх, связанный с телесностью, гниением и неким эротизмом — Фредди отрубает собственные пальцы, душит подростков языком/языками и запирает их души под своей обожженной кожей. Помимо привычного смертельного тандема лезвий и крови он предполагает и прямое прикосновение (отнюдь не самое приятное), а потому вновь становится ближе.

Последняя девушка Нэнси Томпсон

Хэзер Лэнгенкэмп в роли Нэнси Томпсон на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Каждому убийце нужна своя главная жертва, которая в слэшерах носит гордый титул «последней девушки» — той самой, что выживает и с подтеками крови на лбу робко выходит в рассвет, — вы и сами знаете. Салли из «Техасской резни бензопилой» стала первой, Лори Строуд из «Хэллоуина» — самой каноничной и примерной, а Нэнси Томпсон была самой… живой.

И дело не в количестве раз, когда девушке удавалось избежать ударов перчатки Фредди: если верить финалу, который выбрал продюсер «Кошмара» Боб Шэй, то она и вовсе погибала прямо перед титрами. В первую очередь Нэнси Томпсон была самый обыкновенной школьницей, которую душили привычные проблемы пубертатного периода: непонимание родителей, бойфренд, который частенько подводит, лучшая подруга, застрявшая в сомнительных отношениях, и в конце концов учеба. Фредди для нее стал лишь сгустком нервов и тревог, олицетворяющих все страхи взросления в теле одного мерзавца. Решающая битва воспринимается как своего рода обряд инициации — прежде чем отправить Крюгера восвояси, Нэнси осознанно берет ответственность на себя (потому что, в общем-то, никто из ее окружения не способен на это).

Хэзер Лэнгенкэмп на промо-кадре фильма «Кошмар на улице Вязов»

Типичное реакционное поведение последней девушки, ограничивающееся выполнением миссии «дожить до рассвета», превращается в довольно точно артикулированную арку героини. Помимо того что путь Нэнси растянут во времени и занимает дольше 7-8 часов, идеологически она выходит из позиции жертвы — по ее собственному желанию.

Поменялась не только функция героини, а вернее, метод достижения желаемого, но и ее внешность, которую проще всего описать как девчонку из соседнего двора, а не королеву выпускного бала. Магия этого простого очарования легла на плечи актрисы Хэзер Лэнгенкэмп, которая свою героиню искренне полюбила.

Хэзер Лэнгенкэмп в роли Нэнси Томпсон на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Нагота Нэнси не объективирована даже в той самой запоминающейся сцене в ванне, но сексуализировано само насилие (вся объективация, привычная для жанра, досталась ее подружке Тине). Да и сам факт наличия бойфренда — нетипичный статус для последней девушки: в мире слэшера секс, как известно, карается смертью. Тем не менее Нэнси пусть и не спит с Гленом, но не отказывается от тактильной близости — в общем-то, вполне себе органичное поведение для первых подростковых отношений (особенно на фоне смерти друзей).

Уэс Крейвен

Уэс Крэйвен на съемках фильма «Кошмар на улице Вязов»

Нэнси вышла особенной последней девушкой неслучайно: героиня стала своего рода проекций отцовской любви. 80-е были временем, когда участились разводы, и семья самого Крейвена попала в эту печальную статистику: его дочери не было и трех лет, когда родители расстались, и Джессике пришлось всю жизнь балансировать между полюсами семьи. Родители героини Хизер Лэнгенкэмп также в разводе: отец — полицейский-трудоголик, мать — тревожная алкоголичка, каждый из них готов найти множество причин, чтобы не услышать дочь.

Помимо биографических аллюзий на сюжетном уровне Джессика и буквально участвовала в принятии многих решений, будь то выбор Джонни Деппа на роль Глена (спасибо, Джесс!) или характер героини, не готовой сдаваться. Вероятнее всего, Уэсу удалось собственное чувство вины обратить в созидательную энергию и через Нэнси попросить прощения — но это уже догадки. Тем не менее в оптике режиссера считывается абсолютно отеческое отношение к своей героине.

Уэс Крэйвен на съемках фильма «Кошмар на улице Вязов»

Как и мисс Томпсон, не готов был сдаваться и сам мистер Крейвен: после того как он наткнулся в газете на заметку о смертельных сновидениях, мучивших людей в Камбодже, он долгое время обивал пороги студий с готовым сценарием. В ответ сыпались одни лишь отказы, даже крестный отец другой культовой франшизы, «Пятница, 13-е», Шон С. Каннингэм не увидел потенциала в оживших ночных кошмарах. На выручку пришел Боб Шэй — глава студии New Line Cinema, до Фредди занимавшейся лишь дистрибуцией картин, но не производством. Деньги на съемки собирали разве что не на паперти, а позже возник конфликт интересов: как это часто и бывает, Крейвен остался за бортом успеха франшизы, которая позволила студии и дальше клепать не только многочисленные продолжения, но и другие картины. Уэс вернулся к режиссуре своего детища лишь в седьмой части и совершил крохотную метареволюцию в жанре, которую не заметили.

Уэс Крэйвен на съемках фильма «Кошмар на улице Вязов»

Тем не менее «Кошмар на улице Вязов» стал абсолютно крейвеновской по духу франшизой благодаря не только интимному отпечатку личности автора, но и его ремесленной подготовке. До того как начать снимать художественное кино, Крейвен работал звукорежиссером и снимал фильмы для взрослых. Ужасы довольно часто сравнивают с порнографией из-за прямолинейного воздействия на физиологию и рефлексы: телесность как метод он и перенес в слэшеры, рифмуя насилие с эротизмом (еще со своего дебютного фильма «Последний дом слева»).

Не только слэшер

Хэзер Лэнгенкэмп в роли Нэнси Томпсон на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Возможно, даже больше, чем «Кошмар на улице Вязов», прославилась следующая франшиза Уэса Крейвена «Крик», которая стала метагимном, в общем-то, понятному и довольно схематичному жанру. Помимо заигрывания с условностями и откровенного проговаривания шаблонов вслух «Крик» славился смешением жанров — это был уже не прямолинейный слэшер, но детектив с загадкой (кто же кроется под маской убийцы?) и пародийная комедия. По идее, интонации, исключающие друг друга, вместе образовали органичный альянс.

Джонни Депп в роли Глена на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Но и «Кошмар на улице Вязов» был гибридом: помимо примесей внутри хоррора, где соседствуют фильм отсчета тел и формула дома с привидениями, днем с пробуждением он превращался в подростковую мелодраму с почти театральным конфликтом отцов и детей. Родители (если это не первая «Пятница, 13-е») чаще всего остаются за пределами роковой ночи: обычно именно их отъезд знаменует начало резни — подростки предоставлены сами себе. В «Кошмаре» же ужас нагнетается и за счет того, что все старшее поколение Спрингвуда совершенно не способно позаботиться о своих детях, они буквально глухи и слепы и утопают в бездне собственных проблем и предубеждений. Нэнси отчаянно взывает к матери и просит помощи у отца, но все тщетно: ей буквально приходится сорвать голос, чтобы ее крик о помощи был услышан. Это делает «Кошмар на улице Вязов» и своего рода поколенческим фильмом с бунтом младших против «отцов». Гнет преемственности осложняется и тем, что сам Крюгер — плод ошибок родителей, именно они, не добившись законного ареста, пошли на самосуд и коллективное предание огню ублюдка.

Хэзер Лэнгенкэмп в роли Нэнси Томпсон на кадре из фильма «Кошмар на улице Вязов»

Эта пусть местами и сентиментальная линия по большому счету является центральной — эфирное время самого Фредди Крюгера не больше 7 минут за всю картину: все что между — драма взросления или практически роман воспитания в кровавых декорациях одноэтажной Америки.

Никогда не спите, дети

Джонни Депп на съемках фильма «Кошмар на улице Вязов»

«Кошмар на улице Вязов» в итоге и остался фильмом где-то на грани: сны перетекали в реальность, а реальность становилась сном так, что зритель не замечал перехода. Задремавшая за партой Нэнси оказывалось в опасном мире грёз, чтобы потом вытянуть Фредди из его укромного уголка в безжалостную действительность. Кровавые ужасы обернулись историей взросления и кошмарами пубертата, а фильм из материи кинематографической прорывался за пределы экранов, и Фредди прятался в шкафах по всему миру. Именно это игнорирование любых границ и выделяет франшизу и культового убийцу из ряда прочих равных.

Говорят, что темноты не боится тот, у кого нет фантазии. Пожалуй, про Крюгера можно сказать то же самое, потому что там, где нет света, обязательно есть место для него.

Раз, два, Фредди заберет тебя.