Рецензия на фильм «Омерзительная восьмерка»

Дикий Запад после Гражданской войны. Двое «охотников за головами» (Сэмьюэл Л. Джексон и Курт Расселл) с живой и мертвой «добычей» заезжают на постоялый двор, чтобы переждать снежную бурю. Когда оказывается, что все прочие постояльцы маленького заведения тоже знают толк в насилии и убийствах, один из «охотников» начинает подозревать, что среди постояльцев есть сообщники бандитской атаманши Дейзи Домергю (Дженнифер Джейсон Ли), которую он везет в город для повешения.

Как определить, что после предыдущих творческих и коммерческих успехов постановщик возомнил себя божеством, которому все сойдет с рук? Можно, например, определить, в какой момент в фильме заканчивается прелюдия и начинается действие. В «Омерзительной восьмерке», которая идет более двух с половиной часов, прелюдия завершается через полтора часа после начальных титров. Трудно придумать более наглядный признак того, что режиссер временно или навсегда помешался. Другие постановщики к этому времени уже сворачивают кино и отпускают зрителей по домам, а Тарантино только-только заканчивает представление героев и переходит к основному, кровавому блюду, ради которого все собрались.

Впрочем, не стоит надеяться, что после полутора часов полусветской болтовни на такие темы, как «былое противостояние Севера и Юга», «приготовление кофе» и «прибивание гвоздями двери со сломанным засовом», Тарантино вспомнит, что снял «Убить Билла» и «Джанго освобожденного», и потратит последний экранный час на безостановочное мощное «мочилово». В реальности восьмая картина режиссера «Криминального чтива» устроена так: «Полтора часа болтовни, резкая, но короткая вспышка насилия, обстоятельный флешбэк и еще полчаса напряженной болтовни, в течение которой персонажи истекают кровью, но продолжают держать друг друга на прицеле». То есть Тарантино не продолжил художественную линию, которую гнул в своих предыдущих картинах, а вернулся к истокам. Из всех его фильмов «Восьмерка» более всего похожа на дебютных «Бешеных псов». Однако из-за своей запредельной длины и из-за устройства своего сценария она получилась куда менее захватывающей. Все хорошо в меру, а меры «Восьмерка» не знает.

Чем были сильны «Псы»? В частности, тем, что среди героев были персонажи, за которых хотелось переживать. В «Восьмерке» таких персонажей нет, и это не ошибка, а принципиальное решение Тарантино. Он хотел собрать на постоялом дворе ядовитых пауков, чтобы они поцапались и закусали друг друга. И вот они цапаются, кусаются и умирают, а зрители не испытывают никаких эмоций, кроме потребности поглядывать на часы.

До определенного момента кажется, что симпатии заслуживает персонаж Джексона, бывший кавалерист из армии Севера, который после войны переквалифицировался в охотника на недобитых южан, ставших бандитами. Но потом майор Уоррен произносит длинный монолог, сопровождаемый откровенным флешбэком, и становится ясно, что перед нами не герой, а маньяк, свихнувшийся на ненависти к врагам черной расы.

Вызывает определенную симпатию и Дейзи, но лишь потому, что больно смотреть на женщину, которую часто со всей дури бьют по лицу. Когда же Дейзи открывает свой окровавленный рот, то сочувствие к ней сразу пропадает. Никто не заслуживает, чтобы его так били, но если бы кто-то заслуживал, то она была бы одной из них.

Как вы уже поняли, Тарантино выстроил фильм вокруг восьми основных персонажей, поскольку это его восьмая лента. Однако когда пороховой туман рассеивается, оказывается, что половина ведущих актеров фильма – всего лишь дорогостоящая массовка. По-хорошему, Тарантино нужно было либо придумать каждой из звезд по-настоящему значимую сюжетную роль либо не выделываться и выстроить фильм иначе, вокруг трех-четырех персонажей.

Можно было, например, заставить персонажа Джексона с самого начала действовать в тандеме с персонажем Уолтона Гоггинса (шерифом из семьи непримиримых южан-расистов), и вышло бы полноценное тематическое продолжение «Джанго» любой желаемой степени сентиментальности и неполиткорректности. «Восьмерка» же хоть и раскрывает тему послевоенного расизма, но одновременно забалтывает ее, то теряя, то снова находя эту сценарную линию в сюжетном кавардаке, с которым она лишь косвенно соотносится. Хотя ничего более умного и содержательного в фильме нет, и логично было бы поставить эту тему в центр повествования.

Спасают ли ленту ярчайшие звезды и фирменные диалоги Тарантино? Нет, не спасают, потому что диалоги в фильме слабее обычного, а актеры создают хоть и ярких, но, как уже говорилось, не притягательных персонажей, из которых глубина характера обнаруживается лишь у одного героя. Все остальные – ходячие стереотипы Дикого Запада. Это нормально для вестерна-боевика, но не для на 95% разговорного кино, от которого мы вправе были ждать раскопок на психологической глубине.

Промахнулся Тарантино и с выбором ультраширокого аспекта 2,75:1, некогда разработанного для эпических лент вроде «Бен-Гура». Когда почти все действие развивается в одной декорации (в фильме есть размашистые съемки природы, но это все больше установочные кадры) и в картинке доминируют крупные планы, естественные для разговорного кино, 2,75:1 кажется столь же неуместным и чрезмерным, как продолжительность «Восьмерки». Хотя надо признать, что этот аспект все же позволил Тарантино создать несколько эффектных кадров, которые без него были бы технически невозможны.

В конечном счете «Восьмерка» заслуживает внимания лишь в том случае, если вы жить не можете без фильмов Тарантино, обожаете вестерны и картины о психологических противостояниях и любите смотреть, как персонажам вдребезги разносят головы (насилие в «Восьмерке» такое же неумеренное, как и все остальное, и крови и мозгов лента проливает изрядно). Во всех прочих случаях это кино можно спокойно пропустить. До шедевров Тарантино ему далеко.

С 14 января в кино.