Рецензия на фильм «Годзилла»

Во время аварии на научной станции погибает жена Джо Броди (Брайан Крэнстон), Сандра (Жюльет Бинош), причем Джо собственноручно пришлось нажать кнопку, которая перекрыла выход из зараженной зоны ей и ее команде. Проходят годы, Джо превратился в одержимого фанатика, убежденного, что та авария была не случайной. Его сын Форд (Аарон Тэйлор-Джонсон), как и многие другие, уверен, что отец перегибает палку, но время покажет, что Джо был прав – из-за человеческой неосторожности вот-вот проснется нечто древнее и могущественное, и тогда пойдут клочки по закоулочкам.

Хотя «Годзилла» Роланда Эммериха считается фильмом если не провальным, то как минимум неудачным (и сам режиссер это тоже признает), во время просмотра «Годзиллы» Гарета Эдвардса о поджаром монстре, резво сносившем небоскребы, не раз вспоминаешь с ностальгией. Эдвардс предпочел полностью отбросить наработки Эммериха и вернуться к истокам – старинным японским фильмам, которые за шестьдесят лет, прошедших с выхода самого первого из них, стали донельзя культовыми.

Казалось бы, решение правильное – в конце концов, Питер Джексон со своим «Кинг Конгом» тоже опирался не на версию Джона Гиллермина 1976 года, а на черно-белый оригинал 30-х годов, но «Годзилла» – не «Кинг Конг». Это отнюдь не развлекательный палп-фикшн с Месседжем, а скорее Месседж, завернутый в обертку развлекательного кино, метафорическое послание об опасности заигрывания с наукой и силами природы. В 50-х такое сочетание принималось на ура, сейчас трех драматических аккордов мало, поэтому Эдвардс пытается заставить исполнить их симфонический оркестр.

Один из популярных трендов блокбастерного кино последних лет – more dark, more realistic, то есть приземление фантастических сюжетов человеческими конфликтами и почти полный отказ от юмора. В итоге в «Годзилле» мы имеем убийственно серьезный настрой, который местами переходит в такой зубодробительный пафос, что, наоборот, тянет рассмеяться. Последите хотя бы за героем Кена Ватанабе, практически вся роль которого состоит из крупных планов с изумленным или обеспокоенным выражением лица.

Одновременно история самого Годзиллы недостаточно драматична и, по сути, укладывается в одну фразу: «Догнал, навалял, ушел в закат» (Годзилла здесь, как и в японских сиквелах, сражается «за» людей, избавляя человечество от агрессивных монстров). Поэтому авторы пытаются добавить угля в топку «переживательности» за счет героев-людей, которых гигант все равно упрямо оттесняет на периферию. То есть Годзилла, преследующий опасных чудовищ, решает одну задачу, а у героев-людей вокруг него задача другая – как бы не погибнуть и сделать хоть что-то, что оправдало бы их присутствие в фильме. Поэтому они бегают за гигантскими монстрами, то и дело бросаются им под ноги, затем отряхиваются, обмениваются громкими фразами и снова кидаются «в бой». Представьте себе «Трансформеров», в которых Автоботы и Десептиконы вообще не обращали бы внимания на снующих вокруг них людишек, и вот вам «Годзилла». Такое кино о том, как один мальчик разрушает муравейник, а второй пытается его остановить, но главными героями в нем почему-то сделаны муравьи, от которых вообще ничего не зависит.

С другой стороны, в техническом плане «Годзилла» близок к совершенству – фильм выдержан в мрачных коричневатых тонах и в нем все работает на настроение чего-то подавляюще грандиозного. Годзилла как монстр и правда весьма впечатляет, весьма эффектны и его противники, к декорациям разрушенных городов и спецэффектам не придраться при всем желании – в них вся мощь современного Голливуда. И именно поэтому так часто вспоминается «Годзилла» Эммериха, который уж наверняка не стал бы запирать такую визуальную красоту в душной каморке плоской и плаксивой «семейной драмы» о воссоединении нескольких типичных голливудских стереотипов.